— Да нет, ничего… Ми это… Ми пошли…
— Вы все видели! — Никита направил ствол на одного из них.
Послышался какой-то выхлоп, и в воздухе резко завоняло.
— Не, не, ми ничего не видели…
— Никита, они ничего не скажут, — послышался за его спиной такой родной голос.
— А ну пошли отсюда! — рыкнул на кавказцев Никита.
Тех как ветром сдуло. Только вонь осталась.
Никита схватил труп на лестнице, мощным движением втянул его в квартиру. Закрыл за собой дверь. И только после этого обернулся к монахине…
— Марта!..
Да, это была она. Родное лицо, родные глаза. И слезы на этих глазах. И такая знакомая застенчивая улыбка.
— Никита…
— Милая, — он обнял ее, прижал к себе. Но красивой сцены не получилось. Марта отстранилась от него.
— Это проклятая квартира… Я не могу здесь находиться…
Да, она права. Эта квартира на самом деле проклята. Люба здесь погибла, Анка, теперь вот еще трое ублюдков. К ним присоединился четвертый труп… И самого его тут однажды чуть не пристрелили. Точно, не квартира, а какое-то проклятье.
— Я тоже…
Никита взял Марту за руку, осторожно вывел ее из квартиры. Вместе с ней постоял на лестничной площадке. Прислушался. Вроде тихо. И только после этого он привел ее в квартиру, где жил последнее время. Закрылся на замок.
— Марта!..
— Никита!..
Глава шестая
Кубометр не мог поверить своим ушам.
Он сидел в «мерсе». За рулем Секс. Впереди справа Бубик. Машина стояла во дворе дома, в котором жил пес по имени Никита.
Совсем недавно в подъезде скрылись Таракан, Купец, Треск и Штепсель. С ними эта хренова монашка.
В кармане у Таракана «клоп». Кубометр мог, не выходя из машины, контролировать ситуацию.
Все произошло так неожиданно. Пацаны вломились в квартиру Никиты. А потом что-то едва слышно чихнуло. Потом послышался голос этого ублюдка Никиты. «Что вам надо?» — спросил он.
А потом из подъезда вылетели три хачика. Шары на лоб от ужаса лезут, у одного штаны обвисли — как будто обосрался. Бубик не растерялся — и к ним.
И услышал:
— Вай-вай!.. Всех-всех!.. Замочили!..
И больше ничего путного от них не добился. Хачики смели его в сторону, прыгнули в свою «шестерку» и слиняли.
А Кубометр уже слышал голоса. «Никита…» Монашка узнала его. «Милая». А этот урод полез обниматься…
Бляха! Этот козел снова обломал Кубометра. Положил четырех самых лучших пацанов.
— Нам идти? — спросил Бубик.
— Куда? — не сразу понял его Кубометр.
— Ну, Никиту этого добить…
— Вам, с Сексом?..
Вообще-то он мог бы послать их на расправу с Никитой. Но расправились бы с ними самими. А они у него последние пацаны. Больше никого нет. Только Штурм. Но он гад и предатель. И Тонька. Она тоже должна умереть…
Уезжая, он обоих сунул в подвал к Антоше и Эльдарчику. Пора от них избавляться…
И вообще нужно избавляться от всех!
— Делаем так… — решил Кубометр. — Ты, Бубик, и ты, Секс, едете к дому. Мочите Штурма, Тоньку и наших лохов…
— Не вопрос…
— А потом свяжитесь с Генчиком и Совком. И вместе с ними ждите меня. Я скоро буду…
Скоро — это никогда. Все, больше не интересует Кубометра никакой бизнес. Он потерял своих пацанов. Это очень плохая примета. Предупреждение свыше. Пора выходить из дела.
Путь отступления, как запасной люк на подводной лодке, всегда должен быть готов к действию. И он знает, что делать. Он уедет за границу. Только там у него нет банковского счета. Поэтому отправляться за бугор придется со своими деньгами и ценностями. А у него их много. Очень много. На всю жизнь хватит…
Кубометр сплавил Кубика и Секса в бесхозную машину Таракана. А сам сел за руль своего «Мерседеса». И вперед, за своими сокровищами…
* * *
Штурм сумел изловчиться, выгнуть тело, перенести его через сомкнутые руки. Теперь руки у него были связаны спереди.
В подвале было темно. И пусто. Только Тоня рядом и два лоха-коммерсанта неподалеку. Но те уже ни на что не реагируют. Смирились со своей судьбой.
Штурм давно понял один жизненный закон. Кто смиряется с ударом судьбы, тот погибает. А он не смиряется. Поэтому он не погибнет.
Где-то рядом с ним из стены выступает металлический уголок с острыми краями. Он изловчился, подполз к нему, попытался разрезать о выступ веревку. Через пот, через кровь, через мучительно долгое время ему это удалось. С ногами было проще. Он нашел стеклянную бутылку, разбил ее, сделал «розочку». И перерезал путы на ногах.
И Тоню он освободил. Только она даже поблагодарить его не успела. Со стороны входных дверей послышались чьи-то шаги. Штурм тихо и быстро занял место за выступом возле дверей. И когда в подвал вошел Секс, он с силой ударил его кулаком в висок. А потом запрыгнул на него, взял в замок рук его шею… Послышался хруст шейных позвонков. Вместе с телом на бетонный пол упало что-то железное. Да это же пистолет.
— Секс, как там у тебя? — В подвал спускался Бубик.
Его Штурм встретил двумя выстрелами в грудь и в голову. Бубик перестал существовать.
На этом все и закончилось… Только Штурм не сразу это понял. Сначала он обследовал весь двор, дом. Никого. Только джип «Чероки», на котором приехали Бубик и Секс.
Ни Кубометра, ни других пацанов.
Штурм быстро освободил от пут лохов-коммерсантов.
— Я вас отпускаю, — сказал он. — Но что вам делать дальше — тут я вам не советчик…
— Да мы где-нибудь спрячемся, — довольный, что его оставляют живым, сказал Антоша.
— Это ваши проблемы… И до города сами доберетесь…
Сам он вместе с Тоней сел в джип. Ему ехать в другую сторону. К селу Куряево…
* * *
— Ты пойми, я не могла в них стрелять!..
Марта не оправдывалась. Напротив, она была горда тем, что удержалась от соблазна пристрелить мерзавцев, которые похитили ее.
Теперь Никита знал, где пропадала Марта. Она ушла в монастырь. И все это время находилась недалеко от него. В ближнем Подмосковье. В женской обители. А он искал ее по отделениям милиции, по больницам, моргам. Ну не осел?..
Женский монастырь был еще в зачаточном состоянии. На его полное восстановление требовались средства. Поэтому монахиням приходилось выходить в город, просить подаяния. И Марта просила. Пока ее не похитил скотина Ленчик.
Он хотел ее изнасиловать. Паскуда! Но у него ничего не вышло. Тогда ее решили использовать в качестве приманки… Ублюдки!..
