Оля и Таня начали раздеваться первыми. Никаких комплексов по этому поводу. Это донельзя раззадорило парней. Они также стали срывать с себя одежду. Но куда им до девчонок — те разделись первыми и прошмыгнули в парилку. Но фора у них крохотная — минута-две. Гена и его друг успели нагнать их еще до того, как они разлеглись по полкам.
И у Оли, и у Тани фигурки ничего. И у той, и у другой полные упругие груди, развитые ягодицы. И габариты почти идеальные: девяносто — шестьдесят — девяносто. Только ноги излишне крепкие, мускулистые, и на руках мышцы проглядывают, на плоских животах мышечный рельеф хорошо угадывается. Ни у той ни у другой лишнего жира ни капли…
Гена не мог сдержаться и, как оголодавший зверь на кусок мяса, набросился на Таню. А та тому только и рада. Она подалась ему навстречу с плотоядной улыбкой…
Он лежал на кушетке и обессиленно смотрел в потолок. Это ж надо, будто танк по нему проехался. Никак не думал, что девушка может быть такой сильной и напористой. Сеанс дьявольского секса — иначе он не мог назвать то, что произошло между ним и Таней. Как бешеная она крутилась под ним, скакала на нем. И такое вытворяла… Все силы из него выкачала, все соки выжала. Сейчас она как ни в чем не бывало сидела за столом и что-то ела. А он лежал на кушетке. Не было сил даже пошевелиться. Он чувствовал себя удовлетворенным. Даже гораздо больше — изнасилованным… Только заявление в милицию он подавать не будет. Оказывается, быть изнасилованным — это такая прелесть…
— Ты настоящий жеребец, мой красавчик! — пропела Таня и подошла к нему с бокалом в руке. — Выпей вина, будешь еще сильней…
И загадочно улыбнулась. Понятно, сегодня силы ему еще понадобятся. И не раз…
Гена не стал ломаться и хлебнул вина. Оно приятно вскружило голову. И кровь запылала. И его безжизненный «червь» стал пробуждаться, наливаться силой… Все бы ничего, но его сознание окутала прозрачная пелена.
Будто в тумане он увидел лицо девушки. И ее фигуру. Она была совершенно голая. Только это не Таня. Это Оля. Но ведь она же вроде с Пашей… Да какая к черту разница?.. Гена как одержимый набросился на девушку, завалил ее на кушетку и с ревом вонзил в нее свой черенок. И тут же почувствовал ответные движения под собой. И стоны, стоны…
* * *
Зоя стояла у окна в верхней комнате и наблюдала за тем, как грузят в машину трупы двух парней.
За что боролись, мальчики, на то и напоролись. Девок хотели подснять, а вышло наоборот. Не они, а их имели. Да еще как!..
Один, самый симпатичный, достался ей. Паша его звали. Неплохо он свое дело знал. Старался. Только его хватило всего на час. Пришлось допинг ему в вино подсыпать. Мощный допинг. Он заставляет организм работать на износ. Самой Зое допинг не понадобился. Она обожала секс. Могла обходиться без него неделями, но если дорывалась… Она трахала Пашу до самого утра. А потом он потух. Отключился от усталости. Заснул.
А второго парня — Гена его звали — девки в режиме конвейера заставили работать. Девчонки ее крепкие, до секса охочие, всегда им мало. Дорвались до мужика, всю ночь измывались. На допинг его посадили. Весь его ресурс выработали. Кончал, кончал парень, а потом кончился. Помер, не выдержало сердце.
И Пашу кончили с ним заодно. А куда его девать? Не отпускать же…
Отмучились хлопчики. Теперь их тела вывезут в безлюдный карьер. Бросят в расщелину. И шашечку толовую туда же. Взрыв, обвал. И все, никакая сила не сможет поднять их из-под многометрового слоя песка, глины и камня. Это не первые трупы. Каждая такая оргия заканчивается летальным исходом.
Это ненужные трупы. Но как же без секса. Хотя бы раз в месяц надо и себя побаловать, и девчонок. А обратно парней увозить нельзя. Никто не должен знать, кто и как живет в этом доме на отшибе…
Может, убийство этих парней — излишняя мера предосторожности. Но Зоя предпочитала перестраховаться. Может быть, именно поэтому за три года она не удостоена вниманием со стороны органов правопорядка.
Под ней крупная организация. Синдикат смерти. Десятки людей, завязанных на заказные убийства. Но мало кто знает, кто ими руководит. Зоя тщательно шифруется. И держит связь с исполнителями через организаторов и посредников. Не так-то просто добраться до нее.
Организаторы и посредники. Анка, Любка, Ирка, Витка и Тонька… Это девчонки, с которых все начиналось…
* * *
Зоя возвращалась домой.
Холод, вьюга. Явление для нее привычное. С рождения в холодных краях. Из Архангельска она. Москва тоже не юг. Здесь она училась в институте физкультуры и занималась спортом в команде мастеров. Ее увлечение и смысл жизни — пулевая стрельба.
Жила Зойка не ахти как. Стипендия курам на смех, родители нет-нет да подкидывают, только мало. Короче, хроническая нехватка денег. Но в общаге она не жила. Комнатушку у одинокой старушки в подмосковном селе снимала. О более серьезном жилье и мечтать не могла.
От станции к дому топать минут двадцать. Частный сектор, улицы тянутся далеко. Вечер, безлюдно. Время пять часов — уже темнеет вовсю.
Ну вот она наконец и дома. А что это за машина?
Возле небольшого частного дома, где она снимала комнату, стояла иномарка, черный, далеко не первой молодости «БМВ». Начало девяностого года. Для тех времен любая иномарка — уже экзотика.
Чтобы попасть домой, Зоя должна была обогнуть машину. Но этого ей сделать не дали.
Резко открылась дверца, и на улицу выпорхнул бритоголовый крепыш. Безжизненные глаза, морда кирпичом.
— Погоди, — пробормотал он и перегородил ей путь рукой.
— Да пошел ты! — Она убрала его руку и продолжила путь.
— Ну я же сказал, стоять! — Крепыш потянулся за ней, схватил за плечо.
И тут же в воздухе мелькнули его тяжелые кованые ботинки. Зоя взяла его на прием и подсечкой сбила с ног. Крепыш плюхнулся на свою толстую задницу. И взвыл от боли и унижения.
— Да я тебя, блин!..
Вне себя от бешенства он оторвался от земли, встал на ноги. И тут же вспахал носом снежную целину за кюветом. В этот удар Зоя вложила всю свою силу.
Каратэ она уже четвертый год всерьез занимается. С тех пор как в институт поступила.
А еще она сама по себе девка здоровая.
— Обалдеть не встать! — послышался насмешливый голос.
Зоя обернулась и увидела двух амбалов в распахнутых дубленках и без шапок. Они вывалились из той же машины. Один их них даже зааплодировал ей. И оба лыбятся.
Врезать бы и тому и другому промеж глаз. Да сил на двоих не хватит. И третий уже очухался. Сейчас на нее ринется.
— Эй, Щелчок, в натуре, обороты сбавь, — остановил его один из амбалов. — И вообще свали отсюда, задолбал своей тупостью…
Тот понуро посмотрел на Зою, что-то пробормотал себе под нос, вышел на дорогу и поплелся в сторону станции.
