— Да! — Старушка сломалась окончательно.
— Мне нужно только одно. По какому телефону вы должны звонить, чтобы передать сообщение абонента?
Алла Геннадьевна готова была сдавать всех и вся. Но… Она знала только номер второго диспетчера. И больше ничего.
— Как вы должны подать сигнал об опасности?
Она показала на кнопку на боковине телефонного столика.
Никита обследовал ее. Заглянул внутрь стола. Так и есть, примитивный радиопередающий прибор. Нажатие кнопки, радиосигнал, приемное устройство. Сигнал об опасности достиг ушей черной мадам…
— Вы когда-нибудь нажимали на эту кнопку? — спросил он.
— Вы знаете, не приходилось…
— И не вздумайте. Сигнал об опасности уйдет по назначению. Одновременно сработает мина, которая заложена в передатчике…
Никита хотел припугнуть старушку. Чтобы не вздумала нажимать на кнопку.
— Да вы что! — побледнела она.
— Алла Геннадьевна, вам грозит серьезная опасность. В самое ближайшее время мы возьмем вашу квартиру под охрану. Но все равно, пока мы не уничтожим банду, опасность будет постоянно угрожать вам.
— Я понимаю… — тряслась от страха старушка.
— Вы должны помочь нам обезвредить банду. Прежде всего как патриот нашей великой Родины…
— Да, что я должна сделать?
— Всего ничего. Не выражать признаков беспокойства. В общем, не должны нажимать на эту кнопку…
— Боже упаси…
— А во-вторых, не звонить и не извещать о моем визите второго диспетчера. И если он вам позвонит, обо мне ни слова…
— Я все сделаю как надо! — клятвенно заверила Алла Геннадьевна.
— Только вам потом придется жить на одну пенсию.
— Ну что поделать? — тяжко вздохнула она.
— Но это, конечно, лучше, чем жить на тюремной пайке…
— Да, да, конечно! — встрепенулась она. — Это, несомненно, лучше…
Теперь Никита был уверен, что никто не узнает о его вторжении во владения первого диспетчера. По крайней мере, в ближайшие несколько часов.
* * *
Никита обалдел, когда узнал, какому адресу соответствует номер телефона второго диспетчера. Это другой конец города. Улица Подбельского. Это же ехать через всю Москву. А время поджимает.
Пришлось бросать машину. И вспомнить о метро. Так было быстрей.
Станция «Битцевский парк», переход с «Тургеневской» на «Чистые пруды» и прямым ходом до «Улицы Подбельского». Под землей не было запруженных улиц, пробок на дорогах. И поезд несся со страшной скоростью. Но все равно дорога казалась бесконечной…
А потом он взял такси, добрался до адресата. Высокий дом, подъезд с лифтом. По дороге Никита заскочил в магазин, купил непроницаемые солнцезащитные очки. Палку нашел на улице. У него был один план.
— Кто там? — спросили его из-за двери.
— Извините, пожалуйста, мне так неудобно…
Нищий в промысле за подаянием. Никита никак не подходил на эту роль. Здоровый парень с размахом в плечах. И просит милостыню. Его из-за двери пошлют куда подальше. И еще добавят, что такому здоровому лбу горбом своим на хлеб зарабатывать надо. Но никто никуда его не пошлет, если он докажет свою немощность. А доказывается это просто.
Человек смотрел в глазок и видел перед собой слепого мужчину. Черные очки, жалостливое выражение лица, палочка в руке. В таком виде Никита мог надеяться на успех.
— Что вам надо?
— Подайте сколько сможете…
Дверь открылась. Но лишь чуть-чуть. Высунулась тонкая рука. В ней несколько монеток. Никита протянул ладонь. И резко схватил за руку, потянул ее на себя. Дернул дверь. Но она не поддалась, мешала цепочка.
Никита просунул в дверной проем вторую руку и ударил человека по ту сторону двери. Судя по всему, попал в лицо. Удар вышел вроде не сильный. Но человек обмяк и упал. Никита скинул цепочку, открыл дверь. И увидел перед собой тщедушного мужичонку в очках с мощными линзами.
Он лежал на полу в прихожей. Без сознания. Совсем задохлик…
Никита обследовал телефонный стол. Так и есть, все та же кнопка. Значит, этот хлюпик точно второй диспетчер.
Он привел его в чувство, представился лейтенантом милиции и просто показал на кнопку подачи сигнала. Этого хватило…
— Я не виноват. Я не виноват… Они заставили…
— Номер телефона?
Никите некогда было вести с ним душеспасительные беседы.
Очкарик назвал номер телефона посредника. И снова захныкал.
— Я инвалид детства. Мне не на что жить. А они мне платили…
— Больше платить не будут.
— Я понимаю… Вы их арестуете?
— Кого их?
— Ну, тех, на кого я работаю…
— Конечно. И тебя вместе с ними… Кстати, в тюрьме льгот для инвалидов нет.
— Я не хочу в тюрьму…
— У тебя есть возможность уйти от ответственности.
— Какая?
Очкарик был готов мать родную продать, чтобы не загреметь за решетку. На этом Никита и сыграл.
* * *
Зоя позвонила под вечер. Леша взял трубку.
— Да?..
— Как обстановка?
— Все в порядке.
— Хорошо…
Она положила трубку. А Леша нервно заходил по комнате.
Вроде бы и на самом деле все в порядке. Он звонил первому диспетчеру на своей линии, второму. И те вели себя так, будто ничего не случилось. Никто их не беспокоил. И сигнала об опасности не поступало.
Но не все в порядке, не все… Леша все сильней ощущал беспокойство.
В дверь вдруг позвонили. Не просящий звонок. Настойчивый. Леша испугался. А вдруг менты? Душевный порыв бросил его в комнату, где стоял радиопередатчик. Но разум возобладал над страхом. Для начала он все же подошел к двери.
И через глазок увидел какого-то парня. Глаза на выкате, волосы дыбом. Он был явно не в себе.
— Телефон! Телефон!.. — кричал он. — Мне нужно позвонить! Человеку плохо!
И, как бы подтверждая подлинность своих слов, отступил чуть в сторону. На площадке перед дверью, возле лифта, лежал какой-то мужчина.
— У меня нет телефона! — крикнул через дверь Леша.
А вдруг это ловушка? Сейчас он откроет дверь, парень ворвется в квартиру. И набросится не на телефон, а на него самого. В лучшем случае это может оказаться грабитель… А в худшем…
Леша отошел от двери.
Дверь у него прочная. Деревянная, правда. Но сидит крепко и открывается наружу. Такую ногой не выбьешь…
