— «Жар-птица» — это кайф, — зевнула Инна. — Я ведь тоже порезвилась. В соседней комнате. Со своим бойфрендом. Они сейчас с Игнатом по делам куда-то умотали… Слушай, — заговорщицки сузила она глаза, — а может, еще по «жар-птице» ударим?..
— Хватит! — отрезала Мила.
— Как хочешь…
— Мне пора домой…
— Пожалуйста, — сказала Инна.
И лениво вышла из комнаты.
Мила встала, оделась, забрала свою сумочку и вышла из дому. Ее «Ягуар» стоял возле подъезда. Кто-то позаботился, подогнал его сюда от ресторана…
* * *
Игнат Ковалев, он же бандитский авторитет по кличке Коваль, проводил смотр своей «пехоты».
Хорошо он порезвился вчера. Такую телку трахнул, с ума сойти. Мила, бывшая фотомодель, ныне жена коммерсанта. Надо будет лоху еще раз рога наставить…
Пацаны собрались в парке, на пустынном месте, вдали от любопытных глаз. Шесть тачек: один «Чероки», два джипа «Мицубиси-Паджеро», три «БМВ»-пятерки. Все машины почти новые. Это штатный транспорт его команды. Возле каждой тачки по четыре боевика. И только возле «Чероки», в котором сам Коваль ездит, — всего двое: водила и Бутуз.
Всего под рукой у Коваля двадцать два пацана. Это боевая сила. На каждого по волыне припасено, автоматы есть, пара гранатометов, патронов и гранат завались — все это на тайной квартире-арсенале спрятано.
Пацаны не хилые, все в деле проверены. Кое-кто из них на зоне, как и сам Коваль, успел побывать. Но в основном все с чистой биографией. Это хорошо, когда «быки» по ментовской картотеке не проходят, — «пальчики» их сверять не с чем.
Но биографии у несудимых из его команды только на первый взгляд чисты. Почти все они через «мясню» прошли, когда с Зубом воевали. Кровищи пролилось жуть… Зато теперь у Коваля свой район, где он полновластный хозяин. Три рынка у него мелкооптовых, несколько торговых рядов, десятка четыре магазинов различного калибра, рестораны, кафе… Короче, есть с чего дань собирать. А еще гостиница у него под контролем, довольно крупная. Под ней он своих «бабочек» пасет, сиськи их над клиентами как крылышки порхают. Ну а еще три массажных салона с трехуровневым обслуживанием: секс традиционный, французский и кавказский.
Кстати, у гостиницы, когда она еще под Зубом была, Инна промышляла. На зоне он был, некому было за ней смотреть. Но теперь с ней все в порядке. Три ресторанчика у нее, на ее собственные средства и «общаковые» образовались.
В ресторанчиках этих публика в основном своя собирается. В особом почете фирменный коктейль «жар-птица», смесь из шампанского, абрикосового сока и главного компонента — серого порошка «секспирина». Это название сам Коваль придумал.
Кстати, он имел на это право. «Секспирин» один наркоман с химическим образованием изобрел. Это синтетический наркотик из обычных лекарств, которых полно в аптеке. Что-то вроде «винта». Только химик довел эту смесь до совершенства — ничего лишнего, никаких побочных эффектов. Короче говоря, мечта наркомана. В производстве он не то чтобы дорог, но и не дешев. От героина кайф круче, но у «секспирина» он с сексуальной оттяжкой. Трахаться от него хочется, аж зубы сводит. Бабы вообще звереют, мужиков насилуют почем зря. Но главное преимущество — «секспирин» не нужно ввозить в столицу. Его можно производить на месте.
У Коваля уже есть тайная лаборатория, химик-наркоман вовсю гонит порошок. Килограммов пять уже хранится в загашнике. Пора всерьез заняться сбытом порошка. «Жар-птица» как бы не в счет, это что-то вроде баловства.
Только как заняться сбытом наркоты, если в его районе наркоту толкают люди Егеря. Так еще со времен покойного Зуба повелось. И Коваль, когда занял его место, не торопился ничего менять.
Егерь — дядя серьезный. Мафия у него будь здоров: завязки конкретные на самых верхах, бабок немерено, и сила ударная в наличии. Наркосеть его через всю столицу тянется. Десятка два «торпед» у него под рукой. Классная подготовка, клевое вооружение, мертвая хватка. А потом, Егерь исправно отстегивает Ковалю. Как-никак на его территории пасется. Но отступные эти чисто символические. Куда больше можно иметь, если самому всерьез наркотой заняться.
Давно уже эта мысль сидит в голове Коваля. И так же давно он примеривается к Егерю. Пора гнать его со своей территории. А так просто он не уйдет. Начнутся разборки, прольется кровь. Сейчас в его районе все спокойно, тишь да гладь. И так не хочется начинать войну, рисковать своей жизнью. Но если сидеть сложа руки, не заявлять о себе, то рано или поздно на Коваля наедут, попросят подвинуться. Не с Егерем, так с кем-то другим придется воевать…
* * *
Мила спала вчера весь день. Зато совершенно не спалось ночью. То и дело в памяти всплывали сексуальные сцены. Она вспоминала всех, с кем ей когда-либо приходилось заниматься любовью. Любовники, муж. И снова любовник. Игнат — брат Инны, бандитский авторитет. Стоило признать, Игнат был сильнее всех. Ей жутко захотелось снова оказаться с ним в постели. А если еще и «жар-птицу» попробовать…
Ей хотелось встать, сесть в машину и отправиться к Инне. Но это безумие. Ночь на дворе. Но соблазн одолевал.
В конце концов Мила не выдержала и потянулась к телефону. Набрала номер Инны.
Трубку взяли минут через десять.
— Ну-у?.. — протянула Инна.
— Привет, это я, Мила…
— А-а… — Похоже, Инна была под кайфом.
Было слышно, как в ее комнате играет музыка.
— Веселишься?
— Ага…
— А где Игнат?
— Что, соскучилась?
— Ну не то чтобы очень, но…
— Не то чтобы очень, а трахнуться хочешь, — грубо рассмеялась Инна. — Подъезжай. У нас тут конкретная гулянка…
— А Игнат?
— Игната нет… Но есть другие пацаны. Тоже ничего…
— Ты с ума сошла!..
— Да ладно, чего ты ломаешься?
— Я не ломаюсь…
— А-а, ты Игната хочешь… Ладно, будет тебе Игнат. Подъезжай утром. Часам к одиннадцати. Я договорюсь…
— Я подумаю…
— Ух ты, она подумает… А чего ты вообще звонила?
— Ну, просто так…
— Просто так… Ладно, хорош заливать… Ну все, подруга, мне тут рот заткнуть собираются… — Инна развязно хихикнула. — Все, пока…
Она бросила трубку. Мила осталась наедине со своими мыслями.
Нет, не поедет она завтра к Инне. И без Игната как-нибудь обойдется…
* * *
С Егерем Коваль встретился лично. На нейтральной территории сошлись. Не за городом в окружении своры боевиков — до этого пока не дошло. На берегу пруда с белыми лебедями встретились.
И Егерь, и Коваль мотали срок, один четыре, другой пять лет провели за колючей проволокой. И оба далеко не старые: первому двадцать шесть, второму двадцать семь. Но это по мирским меркам они молодые. А в тех кругах, в которых они вращаются, их возраст можно назвать почтенным. Бандиты долго не живут — этот афоризм уже успел стать народной поговоркой. Поэтому Егерь и Коваль спешили жить, они брали от жизни за год столько, сколько обычный человек не возьмет и за десять лет. И возраст их определялся не годами, а степенью авторитета среди братвы и величиной власти, которой они обладали. А с этим у них было все в порядке.
