Эта фраза означала, что появились братки. Замечены их машины. Значит, не напрасно они просидели всю ночь в засаде.
Илью охватил боевой азарт. Он привел к бою «СВД» и прильнул к окуляру прицела.
После того, как они покинули квартиру Инны, он переоделся — облачился в свой костюм. А потом снова пришлось менять одежду. Сейчас на нем армейский камуфляж, как и у его помощников. Не дело вести позиционный бой в костюме за полтысячи долларов.
Илья глянул в прицел. И увидел четыре машины. Джип «Чероки» и три «БМВ». Если в каждой по четверо, то дело придется иметь сразу с шестнадцатью боевиками. А если по пятеро, то с двадцатью. Не многовато ли для четверых бойцов?.. Может, и много, но Илья так не думал. Он профессионал, его помощники тоже. Доморощенным бандюкам до них расти и расти. К тому же на их стороне внезапность. Да и сюрпризы кое-какие тоже кое-что значат…
На кнопку пульта дистанционного управления Кривоконь нажал, когда головной джип поравнялся с поваленной сосной. Огненный столб с грохотом вырвался из-под земли и подбросил машину высоко вверх. Она поднималась, разваливаясь на куски. Вторым взрывом разворотило задницу «БМВ». Третий громыхнул вхолостую: машина, которой он предназначался, вовремя тормознула. Но ударной волной ее накрыло, и осколки ветрового стекла должны иметь убойную силу.
В развороченном джипе не уцелел никто. Из «БМВ» с разбитым задом выскочили двое. Из третьей машины — трое. Из последней сразу пятеро. Итого десять боевиков. Трое с короткоствольными автоматами, остальные с пистолетами. На ближний бой рассчитывали, а их на дальней дистанции остановили. Двести метров — куда им со своими пистолетами. А вот автоматы — это серьезно…
Илья отбросил в сторону пульт, прицелился, надавил на спусковой крючок. Грохнул выстрел, и пуля врезалась первому автоматчику прямо в лоб. Рядом выстрелил Валера, и упал, обливаясь кровью, еще один вражеский стрелок. Ударил пулемет «ПКМ» Саши. Выплюнул кумулятивную гранату «РПГ-7» в руках Коли.
Боевики еще не успели рассредоточиться, а их ряды покинули четверо. Гранаты достали еще одного. Остальные пятеро в атаку идти не рискнули. Беспорядочно отстреливаясь, они отступали к спасительной для них ложбине. Но добраться до нее удалось только троим.
Все, бой закончен. И сразу заработала портативная кинокамера в руках Валеры. Сначала он заснял поле боя издали. Затем вместе с Колей и Сашей направился к уничтоженным машинам. Илья прильнул к оптическому прицелу — нужно, если вдруг что, поддержать ребят. В машинах и возле них могли остаться недобитки. Их добьют, а заодно заснимут на пленку уничтоженных боевиков, чтобы затем засвидетельствовать перед посредником Егеря свой успех.
За каждого покойника десять штук баксов — эта формула была в голове у Ильи, когда он связывался по «сотке» с человеком Егеря. И семьдесят тысяч за Коваля, к которому они все сейчас отправятся.
* * *
Жора Банников когда-то служил в милиции старшиной дорожно-постовой службы. На хорошем счету числился. Пока к горькой не пристрастился. И пошла жизнь по кривой. Спился, с работы вылетел. До свалки докатился. Хорошо, не в категории бомжей оказался. Но все равно близко к ним подобрался. Сторожем он при свалке, вагончик у него с пристройкой. Ружье-одностволка для защиты от расхитителей помойной собственности. А еще у него есть свой штат охранников — те самые бомжи. Их городок из нескольких ржавых вагончиков неподалеку.
Пьет Жора и сейчас. Но службу знает. И когда ему привезли какого-то крепыша с глазами уголовника, он понял — к бутылке сегодня прикасаться нельзя. Как зеницу ока беречь надо этого парня. Ребята знакомые за его сохранность деньги дали. Аж двести долларов. Баксы надо отработать сполна.
Но выпить жуть как хочется. А потом, у Жоры есть помощники. Жгут и Кныш. Два бомжа Но преданы ему как собаки. Их он и оставил в пристройке наблюдать за пленником.
А сам… Ну почему бы и не выпить, если служба организована как надо?..
* * *
Коваля сейчас абсолютно не интересовало, кто и как его сдал этим уродам, которые его сюда привезли. Его волновало одно — как выбраться из этой темной вонючей подсобки.
А как выбраться, если в соседней комнате-загашнике мужик с ментовской рожей сидит, ружье у него. А сам Коваль по рукам и ногам связан. Крепко связан. Тонкими и чертовски прочными ремешками. И узлы наложены хитро — при каждом неосторожном движении ремешки еще сильней вгрызаются в плоть…
Мужик с ружьем, похоже, собирается забухать. А подсобку вдруг заполнили какие-то вонючие уроды с дебильными взглядами. Мля, да это же бомжи. Писец, в натуре, Коваля бичи караулят. Опупеть не встать!..
Бомжи сидели молча. И сверлили его алчными взглядами. Коваль тоже ничего не мог им сказать. Рот его был залеплен скотчем. А смотреть на них ему было тошно.
Шло время. Мужик за перегородкой все чаще прикладывался к бутылке. Нет-нет, он заходил в подсобку. И с каждым разом его штормило все сильней.
А потом он заснул. Как сидел за столом, так и заснул. Бомжи убедились в том, что он спит. И приступили к делу. Коваль чуть не задохнулся от возмущения, когда их грязные лапы начали шарить по его одежде. «Черти» искали бабки, золото. Вот один бичара добрался до его золотого цепка, сорвал его. Второй стянул с пальца золотой перстень-печатку.
Но на этом бомжацкий шмон не закончился. Один бич сумел забраться в задний карман брюк. Достал оттуда двадцатидолларовую купюру. На этом все — больше им нечем поживиться.
Только бомжи вошли в раж.
— Давай штаны с него снимай, — прошептал один другому. — Фирма штаны, американский джине…
— И рубаха хорошая, и куртка…
— Ну так… Только как снять? Он же связан…
— Да херня, развяжем…
Впервые жизни Ковалю понравились бомжи. Вернее, он был в восторге от хода их деревянной мысли.
Приступ жадности лишил бомжей рассудка. Они сначала пытались распутать узлы. Но те оказались слишком крепкими. Поэтому появился самодельный нож. Раз, и срезаны путы на ногах. Два, и у Коваля свободны руки.
Разумеется, он не позволил раздеть себя.
Первым делом он перехватил руку с ножом. Потянул на себя бомжа. И с силой врезал ему головой в переносицу. Тот только тихонько вскрикнул и затих.
— Э-э, ты чо! — попятился второй бомж.
Но и с этим разговор был короток. Коваль поймал его голову, сжал ее руками как арбуз и с силой насадил ее на коленку. И для верности бацнул еще разок.
Бомжи в отрубе. Коваль даже не стал забирать у них цепок и «гайку». Не до того, да и время поджимает. Сейчас главное — с мужиком сладить.
Впрочем, за это он мог не переживать. Мужик спал, навалившись на стол. Ружье стояло рядом. Для спокойствия души Коваль взял ружье да саданул мужика прикладом по голове.
Все, теперь можно уходить. Только цацки свои забрать надо…
