Тимофей нажал кнопку, дистанционно открыв дверь.
Неизвестный посетитель пересек крошечную приемную и открыл
дверь кабинета.
«Клиент!» — радостно подумал Тимофей. Действительно,
посетитель не был похож ни на пожарного инспектора, ни на санитарного врача, ни
на сотрудника налоговой инспекции. Он был хорошо, даже элегантно одет — черный
кожаный плащ с узким меховым воротником, прекрасные итальянские ботинки ручной
работы. Лицо с модной, художественно сохраненной щетиной.., вот только глаза
какие-то неприятные, мертвые, как у дохлой рыбы.
— Тимофей Рябчик — это вы? — низким, как будто
простуженным голосом осведомился посетитель.
Тимофей кивнул. Почему-то у него неожиданно пропал голос.
— Частный детектив? — на всякий случай уточнил
рыбоглазый.
Тимофей снова кивнул.
Он собрал в кулак свою волю, справился с предательски
дрожащим голосом и осведомился:
— Я могу вам чем-то помочь?
— Можешь, очень даже можешь! — с какой-то
странной, скучной улыбкой ответил посетитель.
Тимофей неожиданно почувствовал, что этот человек — вовсе не
клиент, что он пришел сюда не для того, чтобы поручить детективу слежку за
своей неверной женой или за подозрительным компаньоном, что он пришел с
какими-то недобрыми намерениями…
Выдвинув ящик стола, Тимофей с облегчением увидел массивный
черный пистолет, который он по случаю очень недорого купил у одного очень
делового человека. Пистолет подействовал на частного детектива успокаивающе,
внушил ему уверенность в своих силах.
Странный посетитель перехватил взгляд Тимофея и одним
большим шагом пересек кабинет, угрожающе надвинувшись на растерянного
детектива.
Тимофей вытащил пистолет из стола, сжал в руке холодную
ребристую рукоятку и направил черное отверстие ствола на страшного посетителя.
Он все еще не был уверен, что тот по-настоящему опасен, но
на всякий случай твердым, как ему показалось, голосом произнес:
— Отойдите к двери!
Но посетитель не обратил внимания на это предупреждение. Он
подошел еще ближе, наклонился над самым столом, как будто хотел что-то сказать
Тимофею на ухо, и неожиданно набросил ему на шею петлю из тонкой стальной
проволоки.
— Что… — вскрикнул Тимофей. Он хотел возмущенно заявить
«что вы себе позволяете» или, может быть, «что вам нужно», или еще что-нибудь
столь же глупое и неуместное, но стальная петля захлестнулась на его горле, и
вместо глупых неуместных слов из уст несчастного детектива вырвался только
бессильный болезненный хрип.
Рука, сжимавшая пистолет, предательски ослабела, и
бесполезное оружие с грохотом упало на пол.
Перед внутренним взором Тимофея не промелькнула в эти
секунды вся его нескладная, бессмысленная и неудачная жизнь. Он почему-то
вспомнил только о неоплаченных счетах и подумал с невольным и странным
облегчением, что оплачивать их ему уже не придется.
И в этом он был безусловно прав.
Элегантный посетитель с холодными рыбьими глазами развел
руки, затягивая стальную петлю на горле Тимофея.
— Вот так, вот так, — проговорил он, заботливо
поправляя складку на отлично отглаженных брюках, — да не дергайся ты,
сейчас все кончится! Что ж ты, дурик, за оружие хвататься вздумал? Мы бы
поговорили, может, я тебя и не стал убивать…
Тимофей, выпучив налившиеся кровью глаза, мелко сучил ногами
и все пытался что-то сказать, словно хотел выразить свое абсолютное несогласие
с происходящим в его кабинете. Однако вместо слов на его губах выступили только
кровавые пузыри.
Стальная проволока все глубже врезалась в его горло,
прочерчивая по коже тонкую кровавую линию, и наконец, как и обещал рыбоглазый,
все действительно кончилось.
Глаза частного детектива померкли, голова безвольно
свесилась на левое плечо, как у сломанной куклы.
Посетитель брезгливо вытер руки носовым платком, поправил
несколько смявшийся плащ и приступил к тому делу, ради которого пришел в офис
детективного агентства «Гудвин».
* * *
Маргарита Павловна взяла у портье предназначенный для нее
пакет.
Вскрыв конверт из плотной желтоватой бумаги, она удивленно
уставилась на его содержимое.
— Это именно тот пакет, который оставили для
меня? — спросила она портье. — Вы ничего не перепутали?
— Как можно! — обиженно ответил служащий, и
Маргарита Павловна поняла, что сморозила глупость. Этот человек не мог ничего
перепутать, его не держали бы на таком месте.
Чтобы загладить невольную обиду, она дала ему вдвое большие
чаевые, чем собиралась, и портье принял их без слов, только чуть опустил веки —
он понял и принял ее извинения.
Портье ничего не перепутал, перепутал этот странный
детектив. С первого раза он произвел на Маргариту Павловну неблагоприятное
впечатление, впечатление ненадежного и необязательного человека.., нужно
доверять своему первому впечатлению, оно почти никогда не обманывает!
Маргарита Павловна нашла визитку частного детектива, достала
из сумочки мобильник, набрала номер. Выслушав несколько длинных гудков, раздраженно
захлопнула складной аппарат.
Когда этот детектив ей нужен, его, конечно, нет на месте!
* * *
Оставив у портье «Савоя» пакет с отчетом о проделанной
работе, Василиса посмотрела на часы. Она очень быстро управилась с поручением
начальника и вполне могла позволить себе маленькое удовольствие.
Дело в том, что секретарша и правая рука Тимофея Рябчика
обожала детективы.
Она обожала классические английские детективы, неторопливые
и рассудительные, в которых десять аристократов сидят в смокингах вокруг стола в
старинном поместье, отрезанном неожиданным ненастьем от всего остального мира,
маленькими глотками пьют бренди и выясняют, кто из них отравил хозяина поместья
несвежей индейкой, по очереди в самых изысканных выражениях обвиняя друг друга.
Она любила и американские детективы, бодрые и
жизнерадостные, в которых плечистый детектив с пудовыми кулаками гоняет на
потрепанном «шевроле» из одного ночного клуба в другой, бьет тамошних вышибал и
барменов и между хуком справа и аперкотом слева выясняет, кто из местных
мафиози придушил свою восьмидесятилетнюю тетку, чтобы унаследовать
принадлежащую ей ферму по разведению породистых аллигаторов.
Любила Василиса и французские детективы, в которых толстый
стареющий полицейский, кашляя и чихая, запивая таблетки от простуды абсентом
или отвратительной лакричной настойкой, отсчитывает оставшиеся до пенсии дни и
допрашивает толстых стареющих свидетелей, которые, чихая и кашляя,
пересказывают ему свои сны и между делом вспоминают, кто из них зарезал
престарелую консьержку из-за того, что та не позволяла ему по ночам играть на
негритянском барабане.
