— Ну… в смысле самоубийство нарисовали, — начал объяснять Артюх. — Только Аллочка из отеля, а тут мы. В охапку ее, по дороге к дому мозги ей промыли. Она даже бумажечку своему боссу нарисовала. Так, мол, и так, любит, сил нет, жить без него не может…
— Точно, не может.
— Ну не зря же она в петлю полезла…
— Сама?
— Ну, мы помогли… Все чисто, не придерешься… Перед самым носом Сапунова ушли.
— Лихо ты.
— Хочешь жить, умей мочить…
— Да не вопрос… Что дальше делать будем? Нужен мне этот отель. Золотая жила там конкретная…
— Что делать? — развел руками Артюх. — Снова рыть под Брата начнем. И под Сапунова опять же…
— Херня все это! — поморщился Шалман. — Ты мне вот что скажи, почему Брат телку нашу прокинул?
— Примерный семьянин, мать его за ногу… Мы когда Алке хомут на шею вешали, она сразу сказала, что Брата трудно взять. От жены своей он конкретно торчит. И дети опять же…
— Вот куда бить надо, понял? Жена, дети… Через них мужику хребет сломаем…
— Похищение?
— Возни много… Мочить, и никаких проблем.
— Но!.. — попробовал возразить Артюх.
— Достали меня твои обходные пути. Хватит подкопы рыть. Давай прямо бить. Как в старые добрые времена.
— Шуму будет много.
— Лес рубят — щепки летят.
— Под несчастный случай можно сработать.
— Это долго… А Сапунов не дурак. Ты секретутку замочил. Теперь он срубит, что игра крутая пошла. Закроет и Брата, и жену его, и детей… Надо спешить.
— Как скажешь.
— С секретуткой ты лихо управился, не базар. И жену Брата так же лихо сделай… Давай, действуй. Некогда тут базлы точить…
Артюх ушел. Он сделает все как надо — Шалман был уверен в нем, как в самом себе. Кого попало он к себе не приближает.
У Артюха под началом полдюжины крутых пацанов. Черти, а не люди. Самого Президента сделают, только пальцем покажи.
Глава третья
Марта собирала вещи. Миша и Валентин выносили чемоданы на улицу. Катенька с детьми уже были в отеле. Устраивались в номере.
Где-то в глубине души кружила тучка недоброго предчувствия. Будто какая-то опасность подкрадывалась издалека. Но Марта как-то не придавала ей значения. Беспокоиться не о чем. Рядом с ней два крепких парня, два профессионала. А потом дети уже в безопасности. Никита тоже под защитой стен отеля. За себя не так страшно…
Она уложила последний чемодан. Все, можно уходить… Но словно бы что-то не пускало ее. Может, она что-то забыла?
Марта села на диван, задумалась. И вспомнила. Да, пистолет. Никита держал его в квартире на всякий случай. Отечественный «ПМ». Когда-то Марта хорошо знала эту систему.
Она добралась до тайника, вытащила пистолет. И бросила его в чемодан с какой-то брезгливостью, двумя пальцами — словно боялась оскверниться.
Теперь осталось застегнуть чемодан… И в это время зазвонил телефон…
* * *
Сапунов зашел в кабинет широким шагом. Мрачный как туча. Брови сведены на переносице. Присесть не решается.
— Что там такое? — спросил Никита.
— Я не хотел тебе этого говорить, но… В общем, Аллочки больше нет. Летальный исход…
Никита забарабанил пальцами по столу. Первый признак волнения.
— Кто?
— Вроде сама… Самоубийство.
— Почему вроде?
— Да так я и поверил, что такая сильная и красивая девчонка руки на себя наложит из-за несчастной любви.
— Несчастная любовь — это я?
— Угадал, босс… К тебе еще из милиции придут. С запиской…
— С какой запиской?
— Предсмертное любовное послание. Жить Аллочка без тебя не может. В этом тебя уведомляет…
— Чушь какая-то.
— Конечно, чушь. Аллочке помогли повеситься.
— И мы даже знаем, кто…
— Вот именно. Быстро сработал Шалман.
— Ну, спецы у него, скажем так, есть. И не на капустных грядках он их нашел.
— В том-то и дело… Как бы этот ублюдок до твоих домашних не добрался…
— Спасибо, что наставил меня на пусть истинный. Дети уже здесь, в номере с нянькой.
— Хорошо, что сразу послушался старого мента… А жена?
— Жена еще дома. Вещи собирает. Ее Каблуков и Полунин стерегут.
— Это, конечно, хорошо, что твои телохранители там, где нужно. Но ты бы лучше позвонил ей.
— Да, конечно.
Никита потянулся к телефону.
— А я на всякий случай еще ребят за ней пошлю.
— Пусть со мной едут.
Он поднялся из-за стола. И на ходу начал набирать домашний номер. Сапунов двинулся за ним.
* * *
— Марта, дорогая, ты скоро? — спросил Никита.
— Да, уже собираюсь.
С сотовым телефоном в руке она подошла к окну. Будто какая-то сила потянула к нему.
— Ты поторопись, ладно? Марта глянула в окно.
— О боже! — вскрикнула она.
— Что такое?
— Миша возле машины лежит! Один телохранитель лежал возле «Мерседеса». Под головой у него растекалась кровавая лужа.
— Они идут!
— Кто «они»? — не на шутку встревожился Никита.
— А у меня дверь открыта…
— Марта!!! — Никита понял все. — Если с тобой что-то случится, я это не переживу!
Никита не сможет жить без нее. И детям придется худо… Значит, она должна постоять за себя! Она обязана это сделать!.. Как будто что-то взорвалось у нее в голове. Инстинкт самосохранения заглушил все другие инстинкты.
Все происходило, словно в каком-то кошмарном сне. Марта не помнила, как схватила пистолет. Зато отлично помнила, как снимала его с предохранителя, как досылала патрон в патронник. В голове прояснилось, мозг заработал в хладнокровном режиме. И снова это давно забытое страшное спокойствие.
Марта уже не успевала закрыть дверь. Кто-то взялся за ручку с той стороны, послышался скрип. Надо играть на опережение.
Она вытянула вперед руку с пистолетом и выскочила в прихожую. И тут же распахнулась дверь. Никогда ей не забыть удивленного взгляда дюжего молодчика с длинным пистолетом в руке. Он-то думал, что ему придется иметь дело с беззащитной женщиной. А тут…
Марта выстрелила первой. Одна пуля попала киллеру в правое плечо, другая — в предплечье.
— А-а! — взвыл он.
