— Скучаешь? — спросил его мужик.
— Да нет…
А чего ему скучать? Он живет с Леной, а с ней не соскучишься… Правда, в последнее время она чересчур деловая стала. Как же, личная секретарша генерального управляющего. Теперь к ней на сраной козе не подъедешь. Ни к кому в гости ходить не хочет, даже в ресторан ее не заманишь На каждом шагу ей мерещатся происки врагов. Это ее начальник службы безопасности отеля застращал. Мол, нельзя ей попадать под чужое влияние. А еще намекнул, что отныне ему будет известен каждый ее шаг. Вот так-то…
— Может, пивка тяпнем? — спросил сосед. — Меня, кстати, Митя зовут…
— Очень приятно. Георгий. Можно просто Гоша…
— Ну так что, пойдем?.. Я что-то сегодня с «баварским» переборщил. — Сосед похлопал по увесистой сумке. — Набрал больше, чем нужно. Сам не осилю. Может, поможешь?..
— Жена ждет…
Официально их отношения с Леной не зарегистрированы. Но ведь существует такое понятие, как гражданский брак.
— Ничего, полчаса подождет, не прокиснет. Бабы должны мужиков ждать. Это у них на роду написано… Ну так что, идем?
— Разве только на полчасика… — сломался Гоша. А действительно, почему бы пивка не дерябнуть? Митя жил в однокомнатной квартире двумя этажами ниже.
Обстановочка что надо. Все тип-топ…
— Твоя? Купил?
— Гоша, ты мне льстишь… Снимаю…
— Все равно, неплохо устроился…
— Да неплохо, — кивнул Митя.
Они прошли в комнату. Аккуратными рядами на журнальном столике выстроились пивные банки. Митя усадил Гошу в кресло, сам уселся. Протянул ему одну банку.
— Ой, извини! — вдруг спохватился он. — Совсем забыл…
И хлопнул себя ладонью по лбу.
— Что такое?
— Да это, рыбу в машине оставил… Хорошая вобла, жирная, за уши не оттянешь…
— Можно и без рыбы, — пожал плечами Гоша.
— Не надо ля-ля. Без рыбы — тоска… Погоди, я сейчас…
Митя ушел. Гоша остался один. Приговорил банку пива, затем вторую… Митя вернулся минут через пятнадцать. Что-то долго он ходил…
— Машина далеко, на стоянке, — объяснил он.
— А где рыба? — спросил Гоша.
И действительно. С собой тот ничего не принес.
— А где шкатулка? — вопросом на вопрос ответил Митя.
И стал вдруг багровым от злости.
— Какая шкатулка? — не понял Гоша.
— А та, которая на телевизоре стояла…
— Ну, стояла. А я здесь при чем?
— Как при чем? Ты ее свистнул.
— Ты что, сдурел? Не брал я никакой шкатулки…
— Ты кому это втираешь, баклан! — взбесился Митя. — В коробке двадцать тысяч долларов было.
— Сколько? — похолодел Гоша.
— Двадцать тысяч. Баксов! Ты что, не успел сосчитать?..
— Я ничего не считал…
— Ну я же и говорю, не успел сосчитать… Где бабки?
— Не знаю…
— Ну, конечно, он не знает…
— Да не брал я ваши деньги… Гоша был близок к истерике. Голос его звенел. Он поднялся с кресла. Ватными ногами сделал шаг к выходу.
— Ты куда, крыса? — рявкнул на него Митя. И толкнул его рукой в грудь. А мужик он здоровый, крепкий. Гоша плюхнулся обратно в кресло.
— Где бабки я спрашиваю?! — зверел Митя.
— Да не видел я никаких денег…
— Ну, конечно, ты их не видел. Домой отнес, а не видел…
— Да не относил я их домой, — жалко лепетал Гоша. Будто в болото он попал. Барахтался. Но только все сильней увязал в трясине.
— А куда ты их отнес?
— Вы меня с кем-то путаете…
— Да нет, крыса помойная, это ты меня с кем-то путаешь. За лоха меня держишь. Ну ничего, сейчас ты у меня все вспомнишь…
Митя потянулся к телефону. Сорвал трубку. Набрал номер. Гоша думал, что он звонит в милицию.
— Артемчик, ты? — заговорил сосед. — Кто еще с тобой… Зебра?.. Хватай его за жабры и ко мне… Что случилось?.. Да крыса тут одна образовалась. Типа на двадцать штук баксов меня кинула… У меня… Ага, жду… Ну все, пидер гнойный, кранты тебе!
Последняя фраза адресована была Гоше. И она убила его. Он понял, что милиции ему не видать. А общаться придется с дружками Мити. А те, судя по всему, бандитствующие элементы.
— Я пойду! — снова вскочил он со своего места.
На этот раз Митя ударил его кулаком в живот. Будто кишки к позвоночнику прилепил — боль ужасная. Гоша снова улетел в кресло. Скорчился в нем, застонал.
Ему было больно. Ему было плохо. Он проклинал все на свете. Себя. Соседа. Свою бестолковость.
Он попал в ловушку. И сможет ли выбраться из нее?
Митины дружки появились минуты через три. Словно они все это время где-то неподалеку находились. Словно знали, что Митя им вот-вот позвонит…
— Этот, что ли? — проскрипел амбал в кожаной куртке.
И посмотрел на Гошу так, что тому жить расхотелось.
— Он, гад, — кивнул Митя. — Двадцать штук баксов в коробке лежали… Я за рыбой ходил, а он у меня шмон в хате навел. Бабки спер, сука…
— Где бабки? — спросил Гошу второй дружок. Тоже образина еще та. Натуральный бандюга. И кулак у него пудовый. Если двинет…
— Да не брал я ничего, — заскулил Гоша.
И тут же замолчал. В глаза ему смотрело черное дуло пистолета. В животе образовалась вдруг предательская слабость.
— А я тогда тебя не мочил, козляра! — В глазах амбала читался приговор.
— Не надо! — взвыл Гоша.
— А бабки надо возвращать?
— Надо!
— Возвратишь?
— Да!…
— Ну вот и все! — Амбал спрятал пистолет и торжествующе посмотрел на Митю. — Вина подсудимого доказана…
Гоша хотел возмутиться. Но промолчал. Вдруг на этот раз амбал выстрелит?
— Короче, недоделок, — хищно глянул на него Митя. — Тащи бабки. Да побыстрей…
— Сколько?
— Как это сколько? Двадцать штук.
— Нет у меня таких денег…
— Когда будут?
— Не знаю… И где взять их, не знаю…
— А это твои проблемы! — заявил амбал. — Где хочешь, там и бери.
— На счетчик будем ставить? — спросил его второй бандюган.
— Конечно, не вопрос… Пятнадцать процентов за каждый просроченный день… Ты слышишь, задрота? — Это он Мите. — Через неделю ты должен будешь нам уже вдвое больше…
