— С летальным исходом?
— Понятное дело.
— Сделаем…
— Ну тогда все, вперед и с песней!
Шалман всегда был уверен в своем помощнике. И сейчас не сомневался в его способностях. Только почему-то не везет ему с отелем. Сапунова грохнуть не смог. Генерального управляющего упустил. И никак найти его не может — а ведь ищет. С женой его справиться не мог — два раненых за нулевой результат.
И сейчас вот неприятности. Лесновский с крючка сорвался. А ведь этого не должно было случиться… Будто какая-то сила оберегает владельцев отеля… Но, как известно, сила ломает силу. А силы у Шалмана в избытке.
* * *
Марта была очень рада за Сергея Абрамовича. Люди Шалмана человека под его машину бросили, убийцей сделали. Затем шантаж в ход пустили. Со всех сторон обложили. Но Лесновский не испугался. Не поддался на провокацию. Остался верным своему долгу.
— А сказка просто сказывалась, — объяснял ей Криницын. — Лесновскому под колеса труп бросили… Я уже через милицию информацию получил. Время смерти не совпадает со временем, когда бомж попал под колеса джипа. Своей смертью бродяга умер. А люди Шалмана его труп подобрали. И под машину швырнули…
— Значит, уголовная ответственность Сергею Абрамовичу не грозит?!
— Да ну… Никто и не думал ментам его сдавать. Ни к чему это. Так мне Сидор сказал, человек шалмановский…
— Что он тебе еще сказал?
— О! Много интересного!.. В общем, Шалман тихой сапой к отелю подбирается. Кое-кого из сотрудников отеля уже под себя подмял…
— Кого именно?
— Обо всех Сидор не знает. Но троих сдал. Но все это мелочь пузатая…
— Ладно, с этим разберемся… Что еще?
— Лесновский должен был создать Шалману режим наибольшего благоприятствования. Но сначала они должны были запугать вас, Марта, и меня…
— Как?
— У вас могли ребенка выкрасть…
— Скоты!
— Справедливый гнев — это благородно, — улыбнулся Криницын.
Марта пропустила его слова мимо ушей.
— Чем могли запугать вас, Антон?
— Не знаю… Хотя ведь у меня тоже семья есть…
— Но нас не запугали…
— Нет. Не успели еще подобраться.
— С охраной моих детей все в порядке. Я проверяла. Меня волнует безопасность вашей семьи. Я не прошу, я требую принять все меры…
— Ну как я могу быть против?..
— Что значит «режим наибольшего благоприятствования»?
— Прежде всего отель должен отойти под «крышу» Шалмана. Это зависит от вас, Марта.
— Этого не будет.
— Будем считать, что «крыша» отпадает. Шалман не получает свой, так сказать, законный процент. Но есть девочки. В частности, спецсекретариат. Все интим-секретарши начинают работать на Шалмана. А это большие деньги, вы уж мне поверьте…
— Зачем верить, если я знаю.
— Кроме девочек, есть еще наркотики. Иностранцы — большие любители этого дерьма. Не все, конечно, но кое-кто — это точно. Наркоту будут сбывать люди Шалмана — это факт. И будут иметь с этого ба-альшую денежку… Но все это цветочки…
— А ягодки?
— Ягодки начнутся, когда Шалман сядет на отель всей своей тяжестью. Он запросто может оприходовать с полсотни гостевых номеров. И деньги с клиентов класть себе в карман. А наши конференц-залы, залы для деловых встреч, концертный зал? Он и это возьмет в теневую аренду. И такие дела закрутит…
— Хватит, не продолжайте. От ваших прогнозов на душе становится тоскливо… В общем, вывод один: ни при каких обстоятельствах нам нельзя идти с Шалманом на компромисс…
— Вне всякого. Отдашь палец, ногу по самые помидоры оттяпает… Ой, извините, Марта, к слову пришлось.
— Не волнуйтесь, уши у меня в трубочку не свернутся… Вы мне скажите, Антон, через этого Сидора можно выйти на самого Шалмана?
— Да разве я бы с вами сейчас сидел? — уныло вздохнул Криницын. — Я бы сейчас по городу за этим гадом гонялся… Но, увы, увы…
Марте иногда казалось, что она сама, своими руками, легко смогла бы пристрелить этого Шалмана. До печенок достал ее этот нелюдь…
С сегодняшнего дня Лесновский будет возвращаться домой не один. С ним два телохранителя. Один за рулем машины, второй на переднем сиденье справа. Так распорядился господин Криницын. А еще он его на джип бронированный грозился в скором времени пересадить.
Правильно сделал Сергей Абрамович, что не пошел на поводу у преступников. Он связался с начальником службы безопасности, тот в экстренном порядке принял соответствующие меры. И, как итог, Сергей Абрамович вне всякой опасности. И совесть чиста. И уголовная ответственность не угрожает. И люди Шалмана кровь из него пить не будут…
Домой он возвращался в отличном настроении. И как-то не сразу обратил внимание на нервный вскрик водителя.
— Что же он, гад, делает?
Когда до него дошло, что происходит, волосы на голове встали дыбом. Справа, по перекрестной дороге, в нарушение всех правил дорожного движения на них мчался многотонный «КамАЗ». Мгновение, второе — и удар страшной силы… Джип превратился в лепешку.
А потом раздался взрыв. Рванул бензобак. Но взрыва Лесновский уже не слышал. Он умер мгновенно.
Утро. Смена закончилась. Можно уходить домой. А Лене работать весь день. Но про Гошу она не забыла.
— Завтрак на плите, — сказала она ему. — Хлеб купишь сам.
— Я не хочу есть. Я тебя хочу…
— Ничего, до вечера потерпишь… Если жива буду…
— Не поня-ял…
— Лесновский погиб, слышал?
— Ну да. Автокатастрофа…
Сообщение о гибели управляющего всполошило весь сменный персонал отеля. Помощник управляющего бурную деятельность по этому поводу развил. А в частности, содрал с Гоши стольник на похороны. Словно похоронить своего босса торопится. Чтобы побыстрей занять его место.
— Нет, милый, это не автокатастрофа. Это нарочно подстроено…
— Да ты что?!
— Вот тебе и что… По секрету тебе скажу, случайно узнала — Лесновский отказался работать на бандитов. За это его и убрали.
— Ужас…
— Ладно, дорогой, мне некогда. Будь умницей…
Лена исчезла. Гоша вышел из отеля, сел в свою «девятку», поехал домой. Он думал о Лесновском. Мало того, примерял на себя трагедию, случившуюся с управляющим. Ведь он тоже на крючке у бандитов. С него требуют двадцать тысяч долларов с невероятными процентами.
Где взять деньги? Как расплатиться с бандитами? Эти вопросы мучили его денно и нощно. Он мог бы рассказать обо всем Лене. Но вдруг она обратится в службу безопасности отеля? А туда обращаться не велено. В милицию тоже. Слишком крутые Митя и его дружки, страшно было Гоше идти против них…
