Гиря очень хотел надеяться на то, что мысли эти не пустые. Наверняка в лагере уже шухер. Солдаты получают оружие, патроны, кинологи готовят к выезду собак. Вся эта сила рассаживается по мощным «Уралам».
Вдоль реки растут деревья. Даже с лагерных вышек не было видно, как беглые зэки останавливают автобус, садятся в него.
Но ведь, кроме этого автобуса, по этой дороге редко что ходит. Рыжик знал про это. Потому и время для побега выбрал самое то. Чтобы на автобус попасть. И дальше у него все продумано.
Уйдут они от погони. Уйдут. Если армейские вертолеты с базы не поднимутся. А у них на подвесках мощные ракеты.
Хотя нет, какие к черту ракеты?.. Не будут же вертолеты расстреливать автобус, в котором ни в чем не повинные люди. Водитель и его пассажиры — это заложники. Вот почему спокоен Рыжик. Вот почему он уверен, что впереди их ждет успех.
— А ты, Рыжик, конкретно все замутил, — сказал Гиря.
Но Рыжик на него даже не посмотрел. Все о своем думает. И на лице напряг. Неужели ничего умного не может придумать.
— Ой, не надо, не надо! — послышался сзади женский голос.
— Надо! — заревел Батон.
Гиря обернулся. Увидел, как Батон завалил на свободное сиденье какую-то бабу. Молодая девка, формы у нее пышные. Лицо круглое, глаза большие. И губки такие припухлые. Так и просятся на грех.
Мужики, может, и не прочь бабу свою от насильника уберечь. Да куда им? Батон ведь все продумал. Гренку с автоматом против них поставил. Именно потому и спокоен Рыжик. Не одергивает пацанов своих. Пусть веселятся. Сколько ж они за «колючкой» пропарились без баб! Только петухи и самодрочка.
И Гирю на свежатинку потянуло. Он даже глазом зацепил вторую из трех баб. Лет сорок ей. Толстовата чуть. И рылом не вышла. Но если морду полотенцем закрыть, то ничего, сойдет.
— Эй ты! — окликнул его Рыжик.
— Чего?
— Ты на бабу не смотри. Ты на мужика смотри…
— Не понял…
Он что, кого-то из мужиков опустить хочет? Зачем, если бабы есть? Может, Рыжик только петушатину любит?..
— А сейчас поймешь…
* * *
Подполковник Славкин едва не рвал на себе волосы. Это ж надо, семь зэков смогли нейтрализовать конвой из четырех человек. И удрать из-под самого носа часовых на вышках.
Четверо убитых. И побег. Надают Славкину по шапке. Но можно хотя смягчить удар. Для этого нужно догнать преступников.
Тревогу забили не сразу. Не сразу на маршрут вышла группа преследования. Но все же вышла. «Урал» с автоматчиками. Сам подполковник Славкин в своем «уазике» впереди. На полном ходу несутся они по дороге, по которой ушли беглецы.
Уже удалось узнать, что преступники захватили гражданский автобус. И сейчас на всех парах уходят от преследования.
Но «Урал» машина мощная. И «уазик» — отличный джип. Незаменимая вещь для ухабистых проселочных дорог.
Дорога тянется далеко, через леса и перелески, к Пермскому шоссе. Уже почти час Славкин в пути. А автобуса все нет. Но след на пыльной дороге свежий. Просто «ЛАЗ» тоже хорошо идет, быстро. Но Славкин его догонит, обязательно догонит. Не может не догнать.
Машины поднялись на холм, с вершины которого отлично просматривалось Пермское шоссе. И «ЛАЗ», он только что свернул на это шоссе с их дороги.
— Товарищ подполковник, — вскрикнул водитель. — Автобус!!!
Славкин облегченно вздохнул. Еще бы чуть-чуть, и автобус с зэками смешался бы с потоком машин, движущихся на Пермь. Его бы, конечно, остановили. Но другими силами. Люди подполковника Славкина остались бы не у дел.
Он, конечно, уже сообщил кому надо о побеге зэков. Уже принимаются экстренные меры к их задержанию. Но пока они принимаются, подполковник Славкин все сделает сам. Не уйти от него беглецам. Не уйти…
— Гони! — крикнул он солдату-водителю.
Как будто тот выжимал из машины не все, как будто оставался еще какой-то резерв.
По шоссе автобус шел ходко. Но все время, пока «уазик» и «Урал» еще тряслись по гравийке, Славкину удавалось удерживать его в поле зрения. А потом машины тоже выбрались на асфальтированное шоссе и сами прибавили скорости.
Медленно-медленно, но Славкин догонял автобус. «Уазик» вырвался вперед, оставил позади «Урал». И вот он, наконец, догнал «ЛАЗ», пошел на обгон, пристроился впритирку к левому боку.
Сквозь запыленные окна автобуса можно было видеть, кто находится в салоне. Славкин увидел зэков в лагерной униформе. И водитель тоже в зэковской робе. Они, голубчики. Сидят, не дергаются. И в окно не смотрят. Словно не верят, что их могут догнать и остановить.
Славкин достал пистолет. Ничего, сейчас он прострелит автобусу колеса.
— Товарищ подполковник! — подал вдруг голос водитель. — А там же заложники…
Как обухом по голове стукнуло Славкина. Точно, кроме беглецов в автобусе ни в чем не повинные люди. Пассажиры и водитель, которого отстранили от управления. Где гарантия, что уголовники не постреляют заложников? Нет гарантии…
Можно остановить автобус. И вступить с преступниками в переговоры. Но сам Славкин с этим не справится. Надо посоветоваться с вышестоящим начальством.
Пока он связывался по сотовому со своим начальником, пока тот докладывал еще кому-то, время шло. А автобус все не сбавлял ход.
И только где-то через час, когда автобус уже совсем близко подошел к городу, Славкин получил команду стрелять, останавливать автобус. В небе как раз завис вертолет. В нем генерал. Он лично вступит в переговоры с преступниками, которые пока не выдвинули своих требований.
Но стрелять Славкину не пришлось. Автобус остановился сам. Как потом оказалось, у него кончился бензин.
Славкин своими глазами видел, как открылись все двери, как парень в зэковской робе вывалился из автобуса. Упал на обочину дороги, животом вниз сполз в кювет.
Из салона автобуса тоже выбирались люди. Тоже падали в кювет. Вжимались в землю. И гражданские, и зэки. Все чего-то боялись.
И только Славкин ничего не боялся. И пилот армейского вертолета тоже смело подвел свою крылатую машину прямо к автобусу. Из ее брюха на землю посыпались спецназовцы. К ним присоединился и Славкин.
Он лично схватил одного беглеца, развернул его на себя, приставил к его голове ствол «Макарова». И охнул. Схватился за сердце.
Нет, не приступ, не инфаркт. Но близко к тому. И все из-за того, что на него смотрел не матерый уголовник, а до смерти перепуганная миловидная девушка.
Зато большинство остальных оказались мужчинами. Спецназовцы скрутили их, поставили на ноги.
Славкин посмотрел на своих беглецов. И снова схватился за сердце. Это не преступники, это самые обыкновенные люди. Пассажиры автобуса. Преступники поменялись с ними одеждой. А сами давно сошли. Еще до того, как автобус попал в поле зрения Славкина.
