К «петухам» нельзя даже прикасаться. А третий браток с ним поцеловался. Блатари заревели, как слоны, сто лет не видевшие слоних.
— В натуре, офоршмачился гнус…
Амбал с силой оттолкнул от себя «петуха» Людку. Даже прошелся кулаком ему по мордасам. Поднялся на ноги. Но в глазах всей арестантской братии он продолжал оставаться на уровне канализационной трубы. Достаточно было глянуть на гнусные улыбки блатарей, чтобы понять, какая участь уготована крепышу.
Никита слышал, что в последнее время «петухи» заставили считаться с собой. Бывало, доведенные до белого каления изгои бросались с поцелуями на обидчиков и этим автоматически переводили их в разряд «обиженных». «Петухов» за это убивали, но законтаченный все равно был обречен. Если его и не опустят до уровня «петуха», то выше «парашника» ему ни в жизнь уже не подняться…
И этот законтаченный амбал обречен. «Петух» не нарочно приложился к нему. Но это никого не волнует — нарочно или нет. Главное — результат…
С гнусными ухмылками блатные подошли к братку.
— Ну че, Муська, узлы хавать будешь?..
— Чо ты сказал?.. — вздернулся браток.
Он глянул на двух своих дружков — лежат и не шевелятся. Перевел взгляд на Никиту. Понял, что тот готов добить его. А еще блатные круто наехали… Приуныл браток.
Только не отведали блатари свежей «петушатинки». Отворилась дверь. И снова «вертухаи» вытащили подсадных. Опять без результата.
Жаль, что их увели. Не потому, что Никита хотел посмотреть, как будут опускать братка. Это мерзко. Но ему очень хотелось поговорить с братками. Может, кого-нибудь да расколол бы…
* * *
— Брат, на выход, с вещами!.. — громко объявил надзиратель.
Никита не заставил себя долго ждать.
— Руки за спину!.. Лицом к стене!..
Неужели его переводят в другой изолятор? Неужели Светлов смог добиться перевода?
И точно, его вывели во внутренний двор. А там уже загружался автозак.
«Воронок» был полон. Этим рейсом в Бутырку переправляли не только Никиту. В одном боксе с ним оказался какой-то мрачный тип с грубым лицом — словно его вытесал из камня пьяный скульптор. Зато руки у него — само совершенство. Благородная линия ладони, длинные, как у пианиста, пальцы.
На Никиту он не обращал никакого внимания. Зато то и дело украдкой поглядывал на запор решетки.
Дверь автозака закрылась. Один конвоир, вооруженный пистолетом, остался в проходе между зарешеченными камерами. Его напарник забрался в кабину водителя. Машина тронулась с места, минут через пять уже полным ходом шла по городским улицам.
Сокамерник Никиты начал перемигиваться с братвой из соседних боксов. Те зашевелились, затеяли возню. В одном боксе вспыхнуло что-то вроде разборки. Все внимание конвоира туда. А мрачный тип своими музыкальными пальчиками принялся за замок, незаметно для конвоира орудовал тонкой шпилькой — как он только смог ее сюда пронести?
Наверняка это был профессиональный вор-домушник. Для него такой замок — пустяк. Тем более запор на решетке доживал свой век, на честном слове держался.
Никита мог бы вмешаться. Остановить взломщика. Но зачем ему это? Он пресечет побег. Но в СИЗО все равно попадет не простым арестантом, а козлом, пособником ментов. И тогда лучше сразу повеситься, чем попасть в общую камеру. Страшно даже представить, как там его встретят.
И вообще, с какой стати он должен помогать ментам? Они что, это заслужили?..
А взломщик закончил свое дело. Рывком распахнул решетку, ворвался в проход. Сцепился с охранником, свалил его на пол. И двумя-тремя мощными ударами выбил из него сознание. Отобрал у него пистолет. И нажал аварийную кнопку вызова.
Машина остановилась. Не прошло и минуты, как дверь автозака открылась. В дверном проеме появилось встревоженное лицо лейтенанта.
— У-лю-лю! — Взломщик сунул пистолет ему под нос.
Лейтенант от испуга чуть в обморок не бухнулся.
— Залезай ко мне, голубок. Только живо…
Пока конвоир влезал в салон, взломщик забрал у него связку ключей. И бросил ее в клетку своим корешам. Затем помог перепуганному лейтенанту успокоиться г — рубанул по шее рукоятью пистолета. А сам выскочил из будки.
Его кореша вскрыли замок, один из них быстро разоружил лейтенанта, забрал у него пистолет.
Появился взломщик — он был не один, толкал впереди себя смертельно напуганного водителя. Уголовники помогли втянуть его в салон, оглушили ударом по голове. И начали выпрыгивать из машины.
Никиту с собой не приглашали. Но удержаться он не смог. Выскочил из салона вслед за другими.
Мысль о побеге вдохновила его. Пусть этим он только подтвердит свою вину. Зато у него будут развязаны руки. И он сможет самолично найти негодяя, который подставил его под убийство.
А потом, ему нельзя в Бутырку. Вдруг Светлов не сможет оградить его от убийц и там?..
Взломщик не терялся. Первым добежал до «Газели», припаркованной к обочине метрах в десяти от автозака. Это было такси, «маршрутка».
Водитель только что высадил одного пассажира. И собирался продолжить путь. Но не тут-то было. Взломщик резво открыл правую переднюю дверцу, вышвырнул из кабины какого-то юнца. Наставил на водителя пистолет.
Кто-то из его пособников открыл другую дверь и нырнул в салон микроавтобуса. Никита не зевал и присоединился к уголовной компании, последним забрался в машину. Задвинул за собой дверь.
В салоне люди. Две женщины и трое мужчин.
«Газель» тронулась с места, начала набирать ход.
— Бабы! — заржал один уголовник. — Соскучился по бабам… Девки, кто на меня? Налетай!..
Здоровенный, неряшливый, в глазах похоть. Женщины были в ужасе, мужчины в панике.
— Угомонись! — рявкнул на него взломщик.
Он поставил себя над беглецами. И никто не оспаривал его верховенство.
— Не до баб, — поддержал взломщика третий беглец. — Это, типа, наши заложники…
Амбалистого вида паренек. Спортивный костюм. Морда в три наката, не глаза — амбразуры дзота.
Женщинам как будто полегчало. Хотя в глазах по-прежнему страх и отчаяние.
— Не трахать их будем, а бабки с них скачаем… — сказал четвертый.
Высокий, худой, руки длинные, как плети. Лицо изрыто оспой, щербатый рот. В руке у него пистолет.
Никита молчал. Ему было жаль пассажиров. Его бы воля, он бы высадил их из машины прямо сейчас. Но никто не позволит ему это сделать.
Амбалистый протянул руки к ближайшему заложнику. Схватил его за грудки.
— Бабки давай!..
— Оставь его! — снова вмешался взломщик. — Это мы еще успеем…
