— Зачем Альбину загасил? — спросил Чингиз.
— Надо. Потому что сука…
А ведь Клим ее по-настоящему любил. Когда-то. А может, и сейчас в нем что-то осталось… Классная она баба. Была…
— Я же с ней как с человеком…
От недоноска Никиты ее отвадил. С собой на гастроли взял. К делу пристроил. Целку сбил, трахаться научил. Жизнь ей настоящую показал… А она… С каким-то «карасем» сошлась. К нему сбежала. И чуть Клима напоследок на нож не посадила. Не нужен ей больше Клим… Разве такое можно простить?
— …Ты шубки беличьи носила, кожу крокодила, все полковникам стелила, ноги на ночь мыла… — тихо пропела Янка.
— …И перо за это получай! — закончил Клим. — Она знала, кто я такой. Она знала, что ее ждет…
— А девка она хорошая, — покачал головой Чингиз.
— Но ты же дань с нее получил, — усмехнулась Янка.
— Хорошая была дань… Надо было еще раз взять, а потом мочить…
— За базаром бы следил, — толкнул его в бок Клим.
И взглядом показал на водителя. Тот все слышал. Все запоминал. Делал выводы.
Чингиз понял, что упорол косяк. И так же быстро понял, как его скинуть.
— Здесь сверни, командир! — весело улыбнулся он таксисту.
Только в глазах вечная мерзлота.
Водитель свернул в проезд между домами. До двора еще метров сто, а по обе стороны дороги сквер.
— Тормози, приехали… Спасибо!..
Клим даже не понял, как в руках Чингиза появился нож. Зато видел, как вздрогнула Янка, когда перо по самую рукоятку вошло в сердце таксиста. Дура, она еще боится смерти. Но ничего, они с Чингизом научат ее презирать смерть.
Чингиз преспокойно распихал по карманам выручку водителя. Даже Янке подмигнул. Мол, не бзди, с ним не пропадешь.
Через сквер они вышли на дорогу. Снова поймали машину. И на ней уже убрались из Москвы. Нечего им здесь пока делать. Надо ждать, когда уляжется волна.
* * *
— Игра есть? — тускло спросил Клим. Скучно ему.
— Есть! — кивнул Чингиз.
Зато этому все в радость. И дом деревянный под Ярославлем. И Янка, которая здесь за хозяйку. Чингиз глаз с нее не сводит. Как кот на мышь облизывается.
Об Альбинке он уже забыл. Сейчас у него другая звезда — Янка. Только она ему в руки не дается, за Клима все прячется…
— «Стос»? — спросил Чингиз.
И почему-то посмотрел на Янку.
Ухаря, к которому Альбинка ушла, они на конкретную сумму поставили. Чингизу куш в пять штук баксов обломился. Огромадные бабки.
— Ставлю все!..
Все на кон ставит. Очумел он, что ли?..
«Стос», «свара» — чумовая игра. Пацаны на зоне ее боялись как огня. И в то же время тянулись к ней. Все решалось в один момент. Раз, и у кого-то все, а у кого-то ничего. Думать не надо. Все зависит от везения. И от ловкости рук.
— Лоб в лоб, — кивнул Клим.
Чингиз картежник опытный. И Клим «на шанс» играет нехило. Но сейчас он хочет играть честно. Не потому что такой правильный. А потому, что не хочет, чтобы его кинули.
Азарт впитался в кровь. И уже никакая сила не могла заставить его отказаться от игры. У него тоже есть пять штук баксов. Он их может проиграть. А может и выиграть.
— Янку хочу, — тихо сказал Чингиз.
— Что? — не сразу въехал Клим.
— Янку на кон ставь!..
Глаза у него блестят, как у хана Батыя на Киев.
— Ты чо, в натуре? — нахмурился Клим. Западло это — девку свою на кон ставить. Но ведь он может выиграть. И куш в пять штук баксов урвать.
— Янку хочу! — уже громче говорит Чингиз.
Ответом ему послужил щелчок взводимого курка. Это Янка бесшумной кошкой подскочила к Чингизу, приставила к затылку «ствол».
— Запомни, мудак, я тебе не какая-то дешевка!..
Возможно, Чингиз испугался. Не виду не показал. Просто удивился.
— Убери «ствол»! — велел Клим. — Никто играть на тебя не будит…
— Шутка! — мигом подтвердил Чингиз.
— Счас пуля башка попадет, совсем шутка будет! — зло передразнила его Янка.
Но ствол опустила. Только к самой двери отошла.
— Я не дешевка, — повторила она.
— Знаю, — кивнул Клим.
— Это ты Альбинку мог ложить под кого попало!..
Клим усмехнулся. Альбинка и под него без всякой охоты ложилась.
— Это кто у нас «кто попало»? Чингиз?.. Ты, Янка, беса не гони! Чингиз пацан свой в доску!..
— В гробовую… — буркнула Янка.
— Что ты там сказала? — сморщился Клим.
— Ничего… Сказала, что не надо меня на кон ставить… Я и без того могу хорошей быть…
Вот за что Клим ценил Янку — тяж это за ее обтекаемость, Не нравилось ей, что он трахал Альбинку. Завидовала ей, ненавидела ее. Шумела, громы и молнии метала. Но истерик не закатывала, головой о стену не билась Простила измену… Хотя можно ли это было назвать изменой. Янку он ведь никогда не любил. Она ему как подруга, не более того. А на кукан он ее не тянул, сама на шершавого нанизалась. Еще давно, до того, как на зону его зачалили. Ей тогда всего пятнадцать лет было
Дед у нее шибко крутой И братан родной конкретный пацан. Потому и пришлось ему в любовь с Янкой играть А сам-то он на ее подругу запал. Дружка ее Толика — было дело — в темном переулочке перышком пощекотал А этого ублюдка Никиту грохнуть хотел И грохнул бы…
Но нет уже Альбинки. Не захотела она оставаться с ним. Отбилась от рук. Только на тот свет ей и дорога… А может, он все-таки погорячился?.. Да нет, все правильно — бешеных коров отстреливают…
Нет больше Альбинки. Зато Янка осталась. Только ему как-то все равно — есть она или нет. Не боится он ее деда И брат ее Славик ему до фонаря. Никого он больше не боится. Но Янку от себя гнать глупо..
— Хорошей, это как? — спросил Клим.
Это для Альбинки секс как наказание. А Янка всегда и все делала с удовольствием А по пьяни еще извращаться любила.
— Скучает Чингиз, — сказала она. — Я могу повеселить. Ты только скажи..
Примерно это он и ожидал услышать
— И скажу
Целых две недели они безвылазно сидят в этом доме Вдруг их личности установлены?.. Вдруг Их сейчас менты днем с огнем ищут, во всероссийский розыск подали?
Хорошо, Янка в магазин бегает Харч приносит, водку. Жрать готовит, убирается за ними. Ведь она Климу как бы жена. По крайней мере, она так считает
В постели она одного только Клима ублажает. А Чингизу остается только одно — «гусю шею» точить под ее стоны и скрип кровати. Сперма в башку ему бьет Не зря он пять штук против Янки ставит
