Долго ходить им не пришлось. Клим первый обратил внимание на толпу, сгрудившуюся вокруг куска фанеры, лежавшего прямо на земле. Можно не сомневаться, игра в самом разгаре. Бабки кочуют из рук в руки. И карманы у лохов не пустые.
— Ну я пошла, — ни к кому не обращаясь, сказала Янка.
И вклинилась в толпу. Клим и Чингиз остались в стороне. Словно бы невзначай по сторонам посматривают. Клим вычислил одного «маяка», второго. Первого взял на прицел сам, другого отдал Чингизу.
Но дергаться им не пришлось. Дело прошло как на мази. Минут через пятнадцать Янка вынырнула из толпы. И направилась к выходу с рынка. Никто не пытался догнать ее, остановить. И «маяки» ноль внимания. Вид у нее не кислый. Значит, улов есть.
Деньги считали в машине.
— Сто сорок рублей…
Клим скривился. В принципе бабки неплохие. Месячная зарплата рядового инженера. Но ведь они не инженеры. Им большие деньги нужны.
— Не нравится? — виновато улыбнулась Янка.
— Да нет, нормально… Только Альбинка больше приносила…
Ущипнул ее. Разозлил. Альбинкой попрекнул. Как будто это она ее на тот свет отправила.
— А где она, Альбинка? — зло зашипела Янка.
— Ладно, забыли про нее, — поморщился Клим.
А без Альбины в самом деле худо. Она не только по карманам спец. Она и в карты заряжала конкретно. Ловко они тогда на пароходе шпилевых развели. Янка тоже умеет катать, но совсем не на том уровне. Умение есть, врожденного дара нет. Даже нет смысла за стол с ней садиться. Крупную рыбу с ней не поймать, а на мелочевку — только лишняя трата сил и времени. Куда легче ту же мелочь с карманов соскребать, как вот сейчас.
— Еще пойдешь, — сказал Клим. — Прямо сейчас…
Янка спорить не стала. И снова двинулась на подвиг. На этот раз она принесла семьдесят рублей. В два раза меньше, чем в первый раз. Но лучше, чем совсем ничего…
— Ты только не ругайся, Клим, — оправдывалась она. — Я там еще одного лоха приметила. Сейчас пойду…
И пошла. Клим и Чингиз вслед за ней.
— Туфта все это, — сказал Чингиз. — Несолидно… Его тянуло на большие дела.
— Несолидно, — легко согласился Клим.
— И накладно, — добавил он, когда увидел, как Янку выводят из толпы.
Крепкий парень с короткой стрижкой держал ее за обе руки. Тут же рядом с ним появились еще двое. Атлеты в спортивных костюмах.
Да это не «маяки». Это бывшие спортсмены, а ныне рэкетсмены. Этих ребят ничем не возьмешь, только силой.
Чингиз покачал головой, глядя на удаляющуюся процессию.
— Выручать надо…
Мог бы и не говорить. Ежу понятно, что Янку придется отбивать.
Клим и Чингиз широким шагом двинулись вслед за качками. Они видели, как Янку засовывали в белую «волжанку», но не суетились. Потому как их собственная «шестерка» совсем рядом.
Можно было бы сцепиться с рэкетирами прямо здесь. Но Клим знал — на кулаках против этих крепышей ему не устоять. Нож и «ствол» — это сила. Но махать «пикой» и палить из пистолета на глазах у толпы — по меньшей мере, дурной тон.
Чингиз тоже все понимал. Поэтому сразу к машине, сразу за руль. Клим сел рядом.
— Гони!
Как будто Чингиз не знал, что ему делать. Знал. Но Клим центровой в их трио. Он должен командовать.
«Волга» взяла курс за город. Проспект Мира, Ярославское шоссе. Клим думал, что машина свернет в какой-нибудь парк. Или к Ботаническому саду рванет. Рэкетирам нужен тихий укромный уголок, чтобы с Янкой поговорить по душам. Но, видимо, разговор на лоне природы их не устраивал.
Машина выскочила за город, свернула к какому-то дачному поселку. Солидный дом в два этажа из итальянского кирпича, черепичная крыша, металлический забор — все путем, короче. «Волга» въехала во двор. Дюжий крепыш закрыл ворота. И не обратил внимание на «шестерку», притулившуюся неподалеку.
— Как думаешь, что они с ней сделают? — спросил Клим.
Его не очень беспокоила судьба Янки. Но глотку за нее он готов был перегрызть любому. Не любил он ее, но дорожил, как преданным сообщником. Времена нынче такие — иной раз самому себе отказываешься доверять. А Янке он верил и доверял во всем. Не мог он ее терять…
— Правилка будет, — как о чем-то обыденном сказал Чингиз.
— Ну да, на понятия поставят, — хмыкнул Клим. — А потом на болт…
Спортсмены-рэкетсмены. Их еще «животными» называют. Эти ребятки в большинстве своем параши не нюхали. Но крутых из себя строят. Зоновские понятия на себя примеряют. Судить сейчас Янку будут. А потом трахнут хором. И еще опусканием это назовут…
А ведь Клим и сам хорош. Альбинку ведь он не просто трахал. Он ее опускал. Унизить хотел, втоптать в грязь. И втоптал… А потом совсем в землю загнал. На два метра вглубь. Нет больше Альбинки… Да пошла она!..
Клим психанул. Но вовремя унял свой порыв. Сейчас он шел на мокряк — никаких в том сомнений. А мокрое дело не любит суеты. Нужно быть спокойным, предельно спокойным. И ни о чем не думать, как только о том, чтобы убивать. Тогда все будет на мази.
— Дернули? — спросил он у Чингиза.
— Без проблем, — кивнул тот.
Этот шайтан ничего не боялся. Кровушка людская для него, что водица.
Клим первым подошел к калитке. Кнопка звонка Но если нажмешь — зазвенит в доме. А тех, кто в нем, тревожить пока рано. Во дворе охранник. С него и надо начать.
Он просто постучал по металлу. Распахнулась калитка, показалась откормленная репа. Взгляд злющий, звериный оскал.
— Чо надо? — зарычал крепыш.
— Кирдык хочешь? — из-за спины Клима спросил Чингиз.
— Чо…
Договорить крепыш не успел. Неуловимо быстро из-под руки Клима Чингиз выбросил нож. Клинок легко вошел в сердце крепыша — как будто бедолага из воска слеплен.
Парень захрипел, выпучил глаза. Крик застрял в горле, зато вырвалась наружу кровавая струя. Крепыш кончился. Но падать не спешил, копытами в землю врос. Его мертвые глаза смотрели на Клима, только Климу от этого ни холодно, ни жарко.
Не боится он покойников. Он их обожает. Только это не значит, что этот жмур может стоять у него на дороге. Клим толкнул его в грудь. Освободил путь.
Дверь в дом не заперта на замок. Клим дернул ее на себя — она и открылась. «Макар» уже в руке. И Чингиз с «тотошей». Церемониться они не будут — это факт.
В холле никого. Зато слышались голоса из каминного зала. Чей-то хохот, возня.
— Писец вам, козлы! — угрожающее шипение Янки.
Шлепок. Кто-то ей отвесил пощечину.
Клим взял на прицел вход в зал. Чингиз быстро осмотрел кухню, заглянул в туалет, в ванную. Все четко, быстро. Как будто они каждый день врываются в такие вот лома. Может, это их призвание?..
