Еще немного, и они набросятся на Колю. Но повторения пройденного уже не будет. Ствол уже наготове – глушитель накручен, патрон в патроннике.
Три выстрела прозвучали с интервалом в две секунды. Три сутенера превратились в груду барахтающихся тел. Еще три выстрела – контрольный вариант. Трупы поданы! Налетай, подешевело!..
– Ну чего уставилась? – глядя на потрясенную Лельку, спросил Голодай. – Думала, что как в прошлый раз будет? Не на того нарвались... Помнишь, как вы меня зачморили? Теперь я тебя буду чморить... Сначала ты назовешь адресок Олеси...
Шлюха тряслась от страха и даже не думала ничего утаивать. Она взяла клочок бумаги, карандашом для глаз нацарапала адрес.
– А теперь я тебя буду благодарить, – ощерился Коля.
Он выставил на обозрение свое окрепшее орудие мести.
– Чего молчишь?
– А-а... – выдавила из себя Лелька.
– Болт на!.. Я сказал, болт на!
Трупы абсолютно не смущали Колю. Ведь выстрелов никто не слышал. Паники нет. А Лелька... Лелька, она под рукой. Вернее, уже под прибором. Она никуда не убежит, никому ничего не скажет...
Мало того, вид трупов необычайно заводил Колю. Запах крови, мертвое очарование. Ужас. Ужас, как двигатель процесса... И Лелька тоже в ужасе. Но кайфа она не испытывает. Ей бы номер отработать да шкуру свою спасти... Она сама шкура! Сука!.. Какой кайф!!!
Такого Коля никогда не испытывал. Полное отключение сознания. Эйфория сумасшедшего блаженства окутала его темным туманом забытья...
Когда он пришел в себя, Лелька была мертва. Его руки по-прежнему мертвой хваткой сжимали ее шею...
Он убил человека. Но никаких чувств, кроме бешеного восторга, не испытал. И не потому, что путана должна была умереть. А потому что... Коля вдруг ясно осознал, что он самый настоящий сексуальный маньяк. Но никакого стыда и разочарования. Он даже знал, как использовать свое сумасшествие на пользу дела.
Он пришел в себя. И у него уже не было никакой потребности резать мертвое тело ножом. Но он это сделал. Взял нож, исполосовал Лельку. Вырезал у нее на спине звезду. А на стене кровью написал. «Смерть проституткам!»
Он спокойно собрался, тщательно протер все предметы, к которым мог прикасаться пальцами. Еще он должен был сбросить ствол. Но маньяки не киллеры, чтобы избавляться от оружия сразу после убийства. А Лельку и ее дружков убил именно маньяк.
Коля вышел из квартиры, захлопнул за собой дверь. И спустился к машине. Отправился в Печатники, где снимала квартиру Олеся.
Дома никого не было. Значит, не наврала Лелька. Олесю действительно снял клиент.
Лельку он грохнул ради собственного удовольствия. Олесю он будет мочить, потому что так хочет хозяин. А слово хозяина – закон...
Коля не жалел, что попал в услужение бывшему менту. Мазин заставлял много работать. Особенно когда по Средней Азии мотались и на Дальнем Востоке корни пускали. И убивать приходилось. Одного чинушу пришлось грохнуть, который лицензию на отлов рыбы зажимал. С конкурентами бесконечные разборки. Не всегда проблемы решались миром. Приходилось жать на курок. Не все друганы его вернулись в Москву. Кого-то на разборке грохнули, кто-то исчез при невыясненных обстоятельствах. Но кто вернулся, тот не жалеет. Не жизнь, а «Баунти», райское наслаждение. Никаких напрягов. Приличные квартиры, машины, с бабками никаких проблем.
Голодай ждал жертву всю ночь, провел в машине все утро. Олеся появилась ближе к полудню. Уставшая, помятая. А ну-ка всю ночь напролет передком махать.
Коля спокойно вышел из машины. Догнал шлюху у самой квартиры. Прикинулся чайником.
– Извините, вы не знаете, здесь где-то Олеся живет. Вы не подскажете, где? – с видом сексуально озабоченного идиота спросил он.
– Зачем вам? – удивленно посмотрела на него шлюха.
– Да мне друзья сказали, что она может мне помочь.
– У вас проблемы?
– Да... Женщину хочу. Я только что с Севера. А там только белые медведицы...
– И что, получается? – оживилась Олеся.
– У кого получилось, того уже нет. От белого медведя трудно убежать...
– А если у Олеси есть свой белый медведь? Вы не боитесь, что он вас задерет?
– Ну, это ж не Север. Здесь от белого медведя можно откупиться.
Коля достал бумажник, продемонстрировал стопку зеленых купюр.
– И долго вы рассчитываете откупаться?
– Ну, до утра можно... Видите ли, я сегодня утром только прилетел. Устал как черт. Хорошо бы с настоящей женщиной немного поспать... Ну и не только поспать. Выпить там и все такое. Ну, вы меня понимаете?.. Слушайте, а может, вы возьмете пятьсот долларов?
– Сколько?! Пятьсот?! Это до завтрашнего утра?
– Ну да!.. Ну так вы согласны?
– Нет, я не согласна. Я честная девушка. А за деньги дает Олеся... Кстати, давайте познакомимся, меня зовут Олеся...
– Так вы та самая и есть?
– И есть, и выпить, и все остальное... Деньги вперед!
Коля без сожаления расстался с деньгами. А какое может быть сожаление, если бабки все равно вернутся обратно...
Как у всякой образцовой проститутки, у Олеси имелся запас харчей. И с выпивкой без проблем. Олеся призналась, что вкалывала всю ночь как проклятая. Хотела разжалобить Колю. Думала поспать, пока он будет готовить обед... Хавать он хотел, но и терять время на всякую чешую не собирался. Выпить бы, правда, не мешало. Но он за рулем. А скоро уезжать...
– Давай так, мы с тобой сейчас перепихнемся, а потом можешь спать сколько тебе угодно. Но, учти, ночью я тебя разбужу!
– Ну, конечно, милый!
Олеся собралась с силами и взялась за дело. Оказывается, запас энергии у нее неистощим. Она вытворяла мыслимые и немыслимые вещи... Зато у него ничего не получалось. Или в Лельку вся энергия ушла. Или обыкновенное траханье, пусть даже с развратными изысками, его уже не заводит...
– Не получается, – признался он.
– Ничего, ничего, сейчас получится, – на секунду оторвавшись от него, пообещала Олеся. И снова включила свою помпу...
– Сейчас получится, – согласился он.
Он намотал ее волосы на руку, потянул их на себя.
– Что ты делаешь? – взвыла от боли Олеся.
– Пока ничего...
Он приблизил к себе ее лицо и наотмашь ударил по нему кулаком.
– Теперь делаю...
Он бил Олесю кулаками, ногами. Когда она потеряла сознание, отрезал ножом сосок на ее груди. От боли она очнулась, но кляп во рту сдерживал ее вопли. Глухие стоны и кровь не пугали Колю. Но и в штанах никакого движения. Не хотел он эту шлюху. Не хотел, и все...
