Виталий все больше охладевал к ней. Ни в чем это не выражалось, но женское чутье обмануть нельзя. Тем более это нельзя было скрыть от Аллы, с ее змеино-лисьей сущностью.
Виталий продолжал угождать ей. Начал строить особняк на берегу Глубокого озера. Хорошо начал. За первые два месяца рабочие вывели фундамент, выложили первый этаж. Но затем темпы строительства резко замедлились. И Алла почуяла неладное.
Она знала, что у Виталия была интрижка с секретаршей. Только эта красотка с ангельскими глазками работала у него недолго. Виталий ее уволил.
Алла первой узнала об этом. Она не осуждала мужа. Подумаешь, девку себе завел, чтобы расслабиться. Одну прогнал, другая появится. Должен же кто-то ублажать его как мужчину.
Сама она его не удовлетворяла и отдавала себе полный отчет в этом. Постель с ним не приносила ей удовольствия, и она избегала интимной близости под любым предлогом. Хотя, конечно, раз-два в месяц ложилась под него. Но этого было мало. И неудивительно, что Виталий свернул на сторону.
Да и пусть гуляет. Лишь бы только всерьез не увлекался своими пассиями.
Но, похоже, его пристрастие зашло слишком далеко.
И вот Алла идет по следу гуляки-мужа.
Джип Виталия остановился во дворе нового двадцатичетырехэтажного дома, возле первого подъезда. Неподалеку от него остановилась и «четверка».
— Спасибо, соколик! — фиглярничая, поблагодарила частника Алла и сунула ему мятую десятитысячную купюру.
— Да ладно, себе оставь, — отмахлулся водитель и не удержался, чтобы не сострить. — На приданое дочери копить ведь надо…
Алла ничего не ответила.
Она вышла из машины и направилась вслед за мужем. Уверенная в качестве своего маскарада и в своем актерском мастерстве, она набралась наглости и вошла с ним в кабину лифта.
— На какой этаж, тетенька? — не глядя на нее, вежливо спросил Виталий.
Он был один. Без охранника. Зато с цветами… Знал бы, гад, с кем рядом стоит.
— На последний, — Алла умело изменила голос.
Виталий остановился на седьмом этаже. Она вышла на восьмом. И тихо спустилась на один лестничный марш вниз. Услышала трель входного звонка. Это звонил Виталий. А потом дверь открылась. И послышался приятный девичий голос.
— Спасибо, дорогой…
«Спасибо, дорогой…» Сука!!! Алла знала, кому принадлежит этот голос. Его бывшей секретарше. Значит, не ошиблась она в своем предположении. Эта гадюка Любочка охмурила Виталика, оплела его своей паскудной паутиной.
О, как она ненавидела эту дрянь!
Это из-за нее прекратилось строительство особняка на берегу озера. Наверняка они с Виталием что-то задумали. Сначала он разведется с Аллой, а затем будет построен дом. Чтобы ей ни комнаты при разделе имущества не досталось.
Ловко же она их раскусила!
Ее лицо исказила дьявольская улыбка. Во взгляде появилась ледяная решимость змеи, готовой к прыжку. Она хотела покоя, но ее вынудили выпустить когти. И она начинает действовать. Виталик и его сучка-секретарша сами во всем виноваты…
Прежде чем вернуться домой, она побывала в своем собственном гараже. Скинула убогое тряпье, сняла грим.
Дома приняла горячий душ, смыла с себя грязь и усталость. Но остались коварные мысли. И она намеревалась пустить их в ход. Надо только продумать план. В целом он был уже готов. Осталось утрясти кое-какие детали.
Она прошла в зал, устроилась в уютном кресле, взялась за пульт дистанционного управления, включила телевизор. И сразу попала на шестой канал.
Передача «Дорожный патруль», репортаж с места события. Тележурналист рассказывал об одном очень крупном бизнесмене. Он входил в подъезд своего дома вместе с двумя телохранителями. И в это время раздался мощный взрыв. Рухнул тяжелый железобетонный козырек над входом в подъезд. Взрывное устройство не только сорвало его с места, но и придало ускорение. Козырек похоронил под собой бизнесмена и двух его телохранителей.
Тележурналист убеждал зрителей, что этот взрыв на совести профессионального киллера-взрывника, который продолжает будоражить общественность Москвы.
Алла знала, кто автор этого взрыва. Бизнесмена исполнил Герман — она просто была уверена в этом.
Это она надоумила его взять на вооружение «адскую машину». С фугаса на дороге и началась его подрывная академия. Он достал какое-то пособие по этому делу, чуть ли не в обнимку спал с ним. С тех пор как его досрочно освободили из колонии, столицу начали сотрясать мощные взрывы. Рвались машины, лифты, входные двери, почтовые ящики, коврики под ногами. Искусство неуловимого киллера продолжало совершенствоваться. Общественность била тревогу. Милиция стояла на ушах Но все тщетно, киллер оставался неуязвимым. И заказчик не мог от него избавиться. Видимо, Герман тщательно шифровался от всех.
Он умный, осторожный, инстинкт самосохранения развит в нем до совершенства. Он мог бы избрать иную тактику исполнения заказов. Но или ему не хватало ее гениальных идей, или он решил постоянно напоминать ей о себе. Каждый взрыв — напоминание об их совместном прошлом Как будто он звал ее к себе. Ждал, когда она откликнется.
А не пора ли им сойтись снова?
Алла взяла трубку сотового телефона, набрала знакомый номер.
К телефону подошла мама Германа.
— Алло, — послышался ее старческий голос. Нестарая совсем еще женщина. Жизнь состарила.
— А можно Германа? — тихо спросила она.
— Алла, это ты? — Она сразу узнала ее
— Мне нужен Герман.
— Его нет. Он уехал.
— Куда?
— В Бразилию. Эмигрировал…
С равным успехом она могла бы вместо Бразилии назвать какую-нибудь другую страну, Алла все равно бы ей не поверила. Бразилия — это легенда. А Герман где-то здесь, в Москве.
— Елена Викентьевна, если он будет звонить вам из своей Бразилии, скажите ему, что я хочу его видеть.
Не дожидаясь, что скажет на это бывшая, вернее, несостоявшаяся свекровь, Алла защелкнула крышку телефона.
* * *
Он ждал этого звонка. Он знал, что Алла захочет вернуться к нему. Именно поэтому он не пытался вернуть ее ни уговорами, ни шантажом. Она должна была сама убедиться в своей ошибке, чтобы больше никогда не повторить ее. Они снова вместе и уже никогда не расстанутся.
— Прости меня, Герман! — задыхаясь, шептала она.
Он сжимал ее в своих объятиях. Сердце в груди бешено колотилось, душа пела. Она принадлежала ему целиком. Он чувствовал это. Но все же не решался разжать руки, отпустить ее. Как будто она могла улететь и никогда больше не вернуться.
Она позвонила его матери неделю назад. И уже на следующий день Герман знал об этом. И тайно связался с Аллой.
