Первый взрыв. Погибает Мальцев. Затем попытка убить Любу. После отправляется к праотцам коммерсант Фрязев. И снова попытка ликвидировать Любу. Не слишком ли много для того, чтобы отправить на нары одного-единственного человека?
А может, в планы преступника входило всего одно убийство? Бизнесмен Мальцев, и все. Но тогда киллер должен был «засветиться» под Болотова. Дальше обыск — и брикет пластида с электродетонаторами в протокол изъятия со свидетельством понятых. И все, Болотов обречен.
А вдруг киллер «засветил» себя? Только этого никто не заметил. Или заметил, но предпочел умолчать. И тем самым спутал планы преступников.
Степан встал из-за стола.
Надо съездить на автостоянку, поговорить со сторожем, который стоял в смене в ночь перед взрывом. Степан беседовал с ним в день, когда взлетел на воздух Мальцев. И уже тогда ему показалось, что сторож что-то не договаривает…
Он снова сел на место.
Нет, это глупо. Слишком все просто. Да и вообще, версия о том, что Болотова подставили, не выдерживает серьезной критики. Слишком много накладок и противоречий. Незачем было жене сажать мужа за решетку. Куда проще нанять того же киллера, чтобы убить Болотова. Ведь по завещанию наследство переходит к Алле. Матери Болотова достаются крохи…
Все слишком сложно. Слишком все запутано.
И все же…
Нутро сыщика — тонкий инструмент. Так сказал Николай Марков. И ведь точно подметил. А Степан этим самым нутром чувствовал грандиозный подвох в отношении Болотова.
Степан снова поднялся.
Как можно засадить Болотова за решетку, если он отец ребенка, которого ждет Люба? Отец его родного племянника. А вдруг у него с Любой все очень серьезно и он любит ее? И, возможно, даже готов жениться. А разве Степан враг своей сестре?
А вдруг Болотов все же бесплоден? Анализ спермы уже взят, но когда будет результат? И каким он будет, положительным или отрицательным?
Только эта мысль не остановила Степана. Он направился к выходу.
* * *
Ванек сдавал смену.
Неплохо заработал он за сутки. Сто двадцать рублей чистого навара. И никто ни о чем не догадывается. Все благодаря левому журналу и фальшивым квитанциям.
В школе его почему-то дебилом считали. И все из-за того, что он плохо учился. Но это не так. Голова у него очень хорошо соображает. Ведь он сам додумался до журнала и до квитанций, никто не подсказывал. И теперь вот каждую смену к зарплате солидный приварок.
Леньчик и Вовик приняли смену. Можно уходить. Но появился сумрачный тип в кожаной куртке.
— Милиция. Уголовный розыск, — он смотрел не на кого-то, а на Ванька.
Ванек вспомнил его. Этот тип допрашивал его, когда взорвалась машина с Мальцевым. Только он обхитрил его, не рассказал ему про левый журнал. И про мужика, который джип «Чероки» ставил, тоже не рассказал. А ведь, возможно, тот мужик и заминировал «Мерседес» бизнесмена. Какой-то не такой был он, этот мужик.
— Здравствуйте, — проблеял Ванек.
Это не мент, а зверь какой-то. Взгляд убийственный. Ванек чувствовал себя перед ним беззащитным кроликом.
— Мы, кажется, с вами уже беседовали, — сказал мент.
— Да…
— Пошли, еще надо поговорить…
Он взял его под руку и повел вниз, к своей машине. Ваньку все казалось, что на его запястьях сейчас защелкнутся наручники.
Мент усадил его в свою «восьмерку», на переднее сиденье. И принялся сверлить его убийственным взглядом, как будто душу из него начал тянуть.
— Ну что, друг, рассказывай, — наконец потребовал он.
— А что рассказывать? — жалобно посмотрел на него Ванек.
— А ты не знаешь?
— Нет…
— А если честно?.. Учти, я все про тебя знаю. Все, до мельчайших подробностей. Так что не юли. Скажешь всю правду, может, и не стану наручники показывать… А если…
— Не надо, я все скажу…
— Только не виляй…
— Я больше не буду…
— Ага, раскаиваешься. Это хорошо…
Мент сменил гнев на милость. И взгляд его потеплел. Даже стал добрым. На душе у Ванька сквозь тучи вдруг засияло солнце. И каждое правдивое слово обещало сделать этот свет еще ярче.
— Я не хотел, так получилось. Деньги нужны были…
— Деньги всем нужны. Но не все на преступление ради этого идут…
— Грешен, каюсь. В общем, вот он, этот злосчастный журнал…
Ванек вынул из старого потрепанного портфеля липовый журнал.
Милиционер взял в руки журнал, пробежался по нему взглядом. Казалось, он ничего не понимает. Но это только так казалось На самом деле он был в курсе всего. Не зря же он сказал, что все знает…
— Дальше что?
— А вот и квитанции. Они фальшивые. Я их на ксероксе отснял. У меня у брата ксерокс новый, очень хороший. И бумагу нашел…
— Дальше?
— Но вы же все знаете…
— Я хочу знать все от тебя. А потом уже решу, заслуживаешь ты прощения или нет…
— Когда клиент машину на стоянку ставит, я его данные в настоящий журнал заношу. И квитанцию настоящую выписываю. Но это только до определенного времени…
Ванек подробно изложил суть своих ухищрений.
— Дальше можешь не продолжать, — остановил его милиционер. — Я все знаю…
Он открыл журнал, пролистал. Его лицо просветлело.
— Так, вот тут у тебя записано: «Болотов ВТ.», данные техпаспорта, время постановки… Это все верно записано?
— Да, конечно. Я все точно записываю. Он мне техпаспорт предъявил, и я все точно записал…
— И этот Болотов ставил машину в ночь перед взрывом. Так?
— Да…
— А почему ты не показал мне этот журнал раньше? Взгляд милиционера стал строгим, жестким. Небо в душе снова заволокло тучами.
— Я боялся. За этот журнал можно срок схлопотать…
— Правильно рассуждаешь. И, считай, ты этот срок уже схлопотал… Ванек задрожал.
— Но вы же обещали…
— Я ничего не обещал… Смотри сюда! — Мент достал из кармана куртки фотографию какого-то мужика.
— Узнаешь?
— Нет…
— Этот мужчина ставил машину?
— Не знаю…
— Как это не знаешь?
— Да темно было. Только его фигуру было видно. А лица нет…
— А машину он когда забирал?
— Тут же все отмечено, — Ванек показал на журнал.
— Это точное время?
— Конечно. Я же сказал, у меня все точно. Только журнал липовый…
