Можно было дождаться утра и прибытия следователей. Но зачем тянуть, если под рукой такие специалисты своего дела, как Степан Круча и Николай Марков. Тем более они сами рвались в бой.
Поэтому Степан имел возможность побеседовать с неким Юрой Левым, бандитом солнцевской группировки.
— Не, ну ты чо, мусор, в натуре, на меня уставился?
Юра чувствовал себя хозяином положения. Сразу видно, поклонник бандитской романтики. Пуп земли. А потом, он не просто бандит, а из солнцевских. Типа, самая крутая мафия. Может, и так, только Степану как-то все равно.
Молодой еще этот Юра, неотесанный. На настоящих ментов, видать, не нарывался, некому было сбить его спесь.
— Да вот, нравишься ты мне, — криво усмехнулся Степан.
— А ты чо, в натуре, пидер? — захохотал Юра.
— Да нет. Мне просто платят за это…
— За что? За то что ты «голубой»? — Бандит развеселился еще больше.
Степан и бровью не повел.
— Да нет, я скорее «синий». Вернее, на «синих» работаю. Ты знаешь, кто такие «синие»?
— Бухари, что ли? Алкаши, типа…
— Эх ты, Юра, в бандиты подался, а кто такие «синие», не знаешь. «Синие», они же «татуированные», они же блатные. Сечешь?
— А, ну теперь въехал… Так ты чо, мусор, типа работаешь на них?
— Ага, типа. Красавчиков вроде тебя отбираю…
— Что-то я не срублю…
— А я тебе объясню. Бутырка, Юра, большая, мужиков в ней много. А баб, Юра, нет… Зато есть такие, как ты, молодые, симпатичные…
— Э-э, ты чо, начальник, ухи поел, в натуре?
— Ухи ты, Юра, поешь. Я тебя сейчас на хату зачалю, где сплошь и рядом татуированные… Тебя там, кстати, уже ждут…
Степан говорил это очень убедительно. А иначе чем объяснить, что Юра сильно занервничал.
— Зачем? — сглотнул он слюну.
— Я же говорю, молоденький ты, задница еще, чай, свежая…
— Не, ну это беспредел, в натуре…
— Не знаю, не знаю. Мне за тебя сто «гринов» отвалят. Деньги ведь хорошие, ты как думаешь?..
— Да ты чо, мусор голимый, за меня братки знаешь что тебе сделают! Они же тебя, падлу, уроют!..
— Эх, Юра, Юра, говорила же тебе мама, не ходи в бандиты, понятия у них не те…
— Тебе-то что до наших понятий?..
— А по понятиям, кто за пидера конченого мазу тянуть будет? Тебя, Юра, отпетушат, и твоим же браткам в падлу будет даже думать о тебе… Из-за какого-то «дырявого» на мента наезжать — это глупо, Юра, поверь мне…
Степан говорил мягким, даже задушевным голосом. И это действовало на Юру как красная тряпка на быка.
— Заткнись, начальник! — Его взгляд помутнел, налился кровью.
— Юра, ты уже без двух минут «петух», а так разговариваешь, нехорошо…
— Мусор, падла! — заорал Юра и слетел с табуретки.
Он бросился на Степана, но нарвался на его железобетонный кулак. Удар в солнечное сплетение, добавка в пах. Юра согнулся, сжался в комок и застонал от боли и отчаяния.
В комнату влетели конвоиры. Но Степан спровадил их.
— Юра, пол холодный. На табурет сядь, прошу, — любезно пригласил он бандита за стол. — А то задницу драгоценную застудишь…
Левый больше не свирепствовал. Сейчас он напоминал волка, которому вырвали клыки и когти. Сел на табуретку, поджал хвост, взгляд в пол.
— Юра, не надо думать, что ты самый крутой. Нужно знать, кому улыбаться, а на кого зубы скалить. Ты вот с Михася солнцевского пример бери. Очень крутой дядя. А поди ж ты, культурный человек, цивилизованный, на милиционеров с кулаками не бросается.. Ничего, тебя старшие твои научат…
— Ну чего душу тянешь, начальник?
— Вообще-то я почти в два раза старше тебя, Юра. И обращаться ко мне ты должен на «вы».
Степан тепло так улыбнулся. Но в его взгляде сквозил ледяной холод. Левый аж поежился.
— Ну чего вам надо, гражданин начальник9
— Ну вот, Юрок, теперь с тобой можно говорить. А то понтами раскидался… Кто заказал Виталия Болотова? — жестко спросил Степан.
И надавил на Левого взглядом.
— Заказал? А его что, заказали? — Юра сделал дебильную рожу.
Это ему, кстати, очень шло.
— Заказали. И ты проходишь как исполнитель. На пожизненное уйдешь…
— Чо?!
— Через плечо! До конца дней своих на петушиных нарах гнить будешь!
— Не, начальник, чо за дела? — Юре явно было не по себе.
— Я спрашиваю, кто заказал Болотова?
— Да никто… Этта, я в эту хату пришел. И на «коренных» сдуру наехал. Те все стерпели. В драку не полезли. Но дали понять, что зря все это, не надо было ершиться. Да я и сам понял, что палку перегнул. И на Болотова наехал. А тот дядя не хилый, весь ливер мне фаршманул. Я в его сторону больше не дергался. Но обиду затаил. Думаю, выйду на волю, с пацанами скооперируюсь и наеду на этого «карася» по полной программе. Будет знать, как солнцевских обижать…
— Ты мне порожняки не гоняй. Ты мне дело говори…
— Ну, короче, обиду я на него затаил. А вчера ко мне блатные подкатывают. Чо, говорят, фраерок, зачморили тебя. И насмехаются. Я, типа, в непонятке. А они — мы на волю маляву зашлем. Типа, ославить меня хотели. И давай называть имена. Короче, всех, кто надо мной стоит, назвали. Ну я в трансе, конечно. А они: ты, типа, не менжуйся. Типа, есть возможность косяк скинуть. Надо Болотова, типа, наказать, чтобы больше, типа, не по теме, типа, не выстебывался…
Типа, типа, типа… Затипало пацана, называется.
— Полотенцем его, говорят, удавишь, и все дела. Ну черт меня и дернул…
Похоже, Юра говорил правду. Пацан он понтовитый, но без царя в голове. Блатные кашу заварили, а его, дятла, под статью подвели. Как ни крути, а во всем виновен Юра. Он ведь душил, блатные лишь держали…
— Эх, Юра, Юра, даже не знаешь, в какую историю ты влип…
Степан велел увести Левого. А сам направился к Маркову. Тот как раз «беседовал» с одним из соучастников преступления. Только, похоже, этот долговязый тип с волчьим взглядом был организатором.
— Да ты чо, начальник, все так и было. Этот Левый, козел, на Болотова зуб имел. Ну, нас в это дело и впряг, счеты с ним свести хотел…
Так и знал Степан, что этот уркан будет петь такую песню.
— А вот твой кент базлает, что тебе маляву с воли подогнали, — вмешался Круча. Он врал. Только зря.
— Да гонит он, начальник… Какая малява?
— А вот это ты мне и скажешь…
— Да век воли не видать, начальник! Не было никакой малявы…
