Следователь долго убеждал его, что Трутнев ни в чем не виновен.
— А три члена его группировки? Те, которые задержаны уголовным розыском ОВД «Битово»…
— Я не понимаю, о каких членах группировки вы говорите? — нагло посмотрел на него следователь. — Граждане Токарев, Давтян и Гмызов нашли на улице ключи с указанием адреса, решили отнести их хозяевам, а там их ждали сотрудники вашего отдела. Я допрашивал их. И все они отрицают свою принадлежность к так называемой группировке Трутнева…
Вообще-то этого и следовало ожидать.
— А похищение гражданки Артюховой? Ее показания…
— К сожалению, у нас есть основания считать, что это оговор…
— Что?!
— Гражданку Артюхову похитили совершенно другие люди. А показывает она на Трутнева. Это называется сведением личных счетов… Ведь они когда-то были знакомы…
— Ух ты, вы и это знаете. А может, вы знаете, что этот подонок застрелил ее мужа?
— К сожалению, эта версия не подтверждена следствием…
— Слушай сюда, Иван мать твою Михайлович. — Степан с трудом удерживался от того, чтобы не размазать этому ублюдку нос по щекам. — Я не знаю, сколько тебе отстегнул Трутнев…
— Что вы себе позволяете?
— Заткнись!.. Я могу тебя уничтожить. Не физически, нет. Морально… Но я не буду делать этого. Не хочу с дерьмом связываться… А заказ на освобождение Трутнева ты не выполнишь. Это я тебе обещаю!..
Степан поднялся со своего места. И вышел вон из кабинета. И громко хлопнул за собой дверью.
* * *
— Трутнев! С вещами на выход! — объявил «попкарь».
Артур поднялся со своего места. Довольно улыбнулся.
— Ну, братаны, бывайте. Окажетесь на свободе, заходите. Погудим…
В камере следственного изолятора он чувствовал себя как рыба в воде. Все-таки десять лет строгого режима за ним. Все тюремные законы назубок знает. В общем, он умел себя поставить. Братва на хате его уважала…
Артур очень удивился, когда «попкарь» повел его не на выход, а к другой камере.
— Эй, меня же должны освободить, — растерянно пробормотал он.
— Не знаю. Приказано перевести в другую камеру…
А камера эта оказалась ужасной. Переполнена до безобразия. Место на «шконках» только для чересчур крутых. «Мужики» и «лохи» сидели на полу или просто стояли.
Артур пытался заявить о себе. Но со «шконок» поднялись два здоровяка, подошли к нему.
— Ты что-то вякнул? — презрительно скривился один.
— Э-э, чо за дела, пацаны, я свой…
— На болте у петуха ты свой!
Артур дернулся, чтобы спросить за такое оскорбление. Но жлобы опередили его. Их тяжелые кулаки градом обрушились на него. Артура свалили на пол и давай месить ногами. Остановились, когда он перестал подавать признаки жизни.
Очнулся он на том же месте, где его избивали. В мутной пелене перед глазами он увидел все тех же жлобов.
— Ты Черепка помнишь? — гнусно ухмыльнулся один.
— Ты его пацанов замочил, — напомнил второй.
— Будешь ответ держать, понял?..
Артур понял, что попал. И попал крепко.
Не случайно он здесь. Не случайно. Волчара его в эту хату зафуговал. Он, Волчара, больше некому. Сука! Козел! Падла!
В бессилье Артур сжал кулаки. Жлобы поняли это по-своему, и снова на него обрушился град ударов.
На этот раз он очнулся на «шконке». В переполненной камере он лежал на ней один. И рядом стояли два крепыша с квадратными рожами.
— Мы тебя в обиду не дадим, — сказал один.
Артур облегченно вздохнул. Нашлись заступники. Это и должно было случиться. Ведь он не какой-то там хрен с бугра. У него связи в криминальном мире, определенное положение. Главарь банды как-никак. В авторитете…
— Не-а, — покачал головой второй. — Не дадим… Мы за тебя еще повоюем…
И с неприязнью посмотрел на двух жлобов, которые стояли в стороне.
— Пацаны, вы чьи будете? — спросил Артур, поднимаясь.
— Питерские мы. Из «бригады» Гирея. Ты, Артурчик, слышал о нем…
У Артура отвисла челюсть.
— Вижу, вспомнил, — нехорошо улыбнулся первый крепыш. — Ты наших пацанов на разборке мочканул. Пятерых, помнишь?..
— Ответку держать надо, Артурчик, — зло процедил сквозь зубы второй.
У Артура закружилась голова. Он уже не выдерживал, этого кошмара.
Он оказался меж двух огней. Питерские братки, столичные. И те и другие жаждут его крови…
— Петушить мы тебя будем, Артурчик, — сказал питерский браток.
— Обязательно! — гоготнул московский жлоб. Уж лучше бы его убили… Артур застонал и закрыл лицо руками.
— Только как делить будем? — будто издалека услышал он.
Похоже, питерский спросил.
— Да как, в карты разыграем, — нашелся столичный. — Тут базар был, будто он телку свою в «стиры» прошпилил…
Артур встрепенулся, вскочил с места.
— Откуда знаешь?
— А тебя это гребет? — осклабился жлоб.
И приложил ему кулаком в лоб. Артур потерял равновесие и плюхнулся на «шконку». Но его оттуда стащили и швырнули на пол. И ногами задвинули под койку.
— Сиди тут, пидер гнойный! — услышал он голос питерского братка. — А мы пока картишки раскидаем. Посмотрим, кому тебя в очко жахать…
Словно бы не с Артуром происходил этот кошмар. Будто кого-то другого разыгрывали в карты. Такой ужас не мог присниться ему в самом кошмарном сне.
А ведь когда-то он точно так же проиграл в карты Жанну… Жанна… Кой черт дернул его связаться с ней?..
— Выползай! — послышалось минут через пять.
— Вылезай, очко подставляй, — громыхнул кто-то в рифму.
И рассмеялся.
Артура вытащили из под кровати. Толпой навалились на него, заголили зад…
И тут пришло спасение.
— Немедленно прекратить! — послышалось от дверей.
Камера наполнилась надзирателями. Они готовы были дубасить любого. Но сопротивления им никто не оказывал. Насильники послушно расступились. Артур остался лежать поперек «шконки» со спущенными штанами.
— Фамилия? — спросили его.
Артур поднялся, натянул на себя штаны.
— Трутнев…
— Ты нам и нужен. На выход…
— С вещами? — с надеждой спросил он.
— А это зависит от тебя, — многозначительно посмотрел на него надзиратель.
И бросил взгляд ему за спину, на насильников его посмотрел. Как будто они заодно…
