Жанна и опомниться не успела, как оказалась на постели. И Юра навалился на нее, стал жадно ее целовать. Одной рукой он мял ее грудь, второй срывал с нее пиджак. Его взгляд был полон безумия.
Она не сопротивлялась. Но инициативу тоже не проявляла. Она всего лишь позволила ему овладеть своим телом. А он разошелся. И брал ее с такой жадностью, с такой быстротой, будто боялся, что ее сейчас выдернут из-под него.
Юра не выпускал ее из своих объятий и после акта.
— Жанна, извини… Извини, Жанна… — лихорадочно шептал он.
Она лежала и молчала.
— Я такая же сволочь, как и они все, — продолжая держать ее под тяжестью своего тела, говорил он. — Такая же сволочь… Прости меня…
Наконец он успокоился. Лег на бок, подставил под голову руку и впился в нее взглядом. Он молчал, но губы его продолжали беззвучно шевелиться. Странный он какой-то.
Жанна лежала на нерасправленной постели совершенно голая. В комнате было тепло, поэтому она не испытывала дискомфорта. А то, что Юра смотрит на нее, пусть смотрит. Он ведь ее хозяин…
Но хозяин должен накормить свою рабыню.
— Я хочу есть, — тихо сказала она.
Как будто ото сна очнулся Юра. Встрепенулся, подскочил.
— Какой же я идиот! — И хлопнул себя ладонью по лбу.
Он подошел к шкафу-купе, открыл его, достал оттуда новый халат в упаковке, огромное полотенце — тоже в целлофане. Протянул все это ей.
— Жанна, милая, вы можете принять душ…
Юра по-идиотски нежно смотрел на нее. Как будто влюбился и ни о чем другом думать не может, только о ней.
Жанна встала, взяла халат, полотенце, закрылась пакетами и пошла, куда показал Юра. Ванная комната примыкала к спальне. Такой роскоши Жанна еще не встречала. Мраморная плитка, золоченые краны, душ, огромная треугольная ванная. В шкафчике нераспечатанная зубная щетка, паста, мыло, мочалка. Юра будто знал, что сегодня у него будет гостья…
А почему «будто». Он это знал. Если бы не она, то другая была бы на ее месте.
Жанне и без того было тоскливо. А сейчас тоска еще крепче сжала ее сердце. Юра такой же кобель, как и другие мужики. Он говорил ей красивые слова, носил на руках — но так он поступает со всеми, кого приводит к себе домой…
В ванной она находилась не меньше часа. А в комнате ее ждал Юра. Это было невероятно — на нем был смокинг. И улыбка от души — словно королеву встречает. Откуда-то взялись два женских манекена. На одном — модный брючный костюм ее размера, на другом — роскошное платье.
— Что это? — спросила она.
— Одежда. Для вас, Жанна. — Юра улыбался.
Она обрадовалась. Но тут же снова загрустила. Артур в первый день тоже дарил ей одежду. Но это была всего лишь упаковка для красивой игрушки, не более того…
— Откуда?
— Из самых дорогих магазинов…
— Я понимаю… Откуда она у вас?
Улыбка потускнела, затем совсем сошла с лица.
— У меня были женщины, — сказал он. И в глазах печаль. — На одной я даже был женат…
— Развелись?
— Да… — Он на глазах раскисал.
— Почему?
— Она изменяла мне… Все мне изменяли… Им всем нужны были только мои деньги…
Казалось, еще немного, и он пустит слезу. Неудивительно, что женщины ему изменяли. Нюха он, самый натуральный нюха. С виду солидный мужчина. В бизнесе, наверное, силен, но перед женщинами размазня. Есть такой тип мужчин… Только Жанна не презирала его. Ей было жаль Юрия. По-человечески жаль.
— Я все делал для них. В золоте, шелках купались. На машинах дорогих ездили. Все условия… Чего им недоставало?
— Может, у вас на них времени не хватало?
— Да, вы правы! — закивал Юра. — Мне всегда не хватает времени. У меня свой бизнес. Ценные бумаги, инвестиции, фондовые биржи. Банк собственный основал. Я с головой в делах…
— Вот видите, оказывается, все просто. Вашим женщинам недоставало вас, вот они и искали мужского общества на стороне…
— Жанна, я не пойму, вы их что, оправдываете? — подозрительно покосился на нее Юра.
— Ни в коем случае…
— Вся беда в том, что все мои женщины не принадлежали мне. Даже жена… А вот вы, Жанна, мне принадлежите. Я вас купил…
В словах Юры сквозил цинизм. Но цинизм не жесткий, а, можно сказать, по-домашнему мягкий. Если он и видел в Жанне вещь, то не простую, а одухотворенную. Про цену в денежном измерении он будто и не думал. Жанне казалось, что он выше всяких денег…
— Вы будете держать меня под замком? — спросила она.
— Нет, что вы. И даже если вы уйдете от меня, искать не стану… Но вы, Жанна, не можете уйти от меня. — В его глазах стояла тоска.
— Почему?
— Потому что я сразу понял: вы та женщина, которую я искал всю жизнь… Нет-нет, не смейтесь. Это действительно так. Хотите верьте, хотите нет, но вы — мое безумие… Поверьте, я без ума от вас. И все брошу к вашим ногам…
Подобные речи льстили самолюбию Жанны. Если этот Юра не какой-нибудь мазохист-извращенец, то для нее он просто находка. Такой не будет ее обижать. И не продаст кому-нибудь за ненадобностью, не подарит на день рождения… Хотя все может быть. Жизнь — мерзкая штука…
— Юрий, много текста, — широко улыбнулась Жанна. — Я хочу есть!
— Ой, извините, Жанна, я действительно заболтался… Вот, пожалуйста, примерьте этот костюм. Лия была примерно вашей комплекции. Только она была слишком капризная. Поверите или нет, но она даже не примерила этот костюм…
Трудно было поверить, что от такого костюма можно было отказаться из-за каприза. Но, видно, Юра слишком баловал своих дам, и они скуки ради вытирали об него ноги. А зря. Все-таки он не такой идиот, как они о нем думали. Не зря же он избавился от всех этих алчно-развратных баб.
Брючный костюм пришелся ей впору. Нашлось и чистое белье в фабричной упаковке. А потом Юра ее убил. Сразил наповал. Шкатулкой, доверху набитой драгоценностями. Ожерелья, колье, цепочки, браслеты, сережки, перстни, кольца.
— Жанна, если вы будете душечкой, все это станет вашим, — жарко шептал он ей на ухо.
— Юрий, откуда у вас все это?
— От моих милых дам…
— А где колодец?
— Какой колодец? — не понял он.
— В который вы сбрасывали этих своих дам…
— Жанна!!! — возмутился Юра.
— Шучу, шучу… Просто удивительно, как все это осталось у вас…
Юра снова погрустнел.
— Вы должны меня понять, — чуть ли не жалобно протянул он. — Я от природы очень чувствительный. Женщины почему-то считают меня тряпкой. Да так оно, в сущности, и есть. Я почему-то беззащитен перед ними, они вьют из меня веревки. Это моя слабость…
