2
Симпатичная девушка с огромным ртом и микрофоном в руке едва не подпрыгивала от радости, глядя на полыхающий «Мерседес». Прямой телерепортаж с места события.
— Генеральный директор охранной фирмы «Стена» Шпаков Глеб Митрофанович подорвался в своей машине, — восторженно вещала она с экрана. — К сожалению, от полученных ран он скончался на месте…
Дальше все в том же духе. Версии еще не начавшегося следствия Степана не интересовали. Он прекрасно знал, почему убили Шпакова. По той же причине, что Чепикова и Зеленцова. Кто-то сильный и жестокий обрубает концы…
— Домой сегодня никто не уезжает, — распорядился Степан. — На «казарму» переходим… Вопросы?
Федот даже не шелохнулся. Эдик только пожал плечами. Саня досадливо поморщился, но промолчал. Все понимали, что положение у них не ахти.
Вчетвером они сидели в его кабинете. Шторы наглухо задвинуты. На подступах к отделу усиленные патрули. Группа немедленного реагирования при полном параде несет вахту на входе. Не совсем правильно сказал Степан — не на казарменном они положении, а на осадном.
Неведомый противник настроен серьезно. Уже сколько крови пролилось. Пока только чужой. Но у высокопоставленных бизнесменов сил в избытке, они продолжат атаку на отдел. И будут бить, пока не добьются своего.
До самого вечера Степан обзванивал всех, кто хоть как-то мог ему помочь. Пытался «пробить» Шпакова. Но его взорвали в машине. Свои. Чтобы никто не смог выйти на него.
Но не все потеряно. Каким-то образом Шпаков замыкался на своего «зашифрованного» шефа. И эту связь при большом старании можно прощупать. Только времени уйдет много и сил…
А пока о своем противнике он не знает ровным счетом ничего. Не знает, куда бить. Зато человек из правительства в курсе всех его дел. И готов сожрать его, как только представится мало-мальски удобный случай.
Вечер. Степан набрал номер ресторана. Ему ответили. Он заказал ужин с доставкой в отдел. Заказ приняли.
— А не боишься? — спросил Федот. — А вдруг ужин отравят?
Комов прав — опасность грозит им со всех сторон.
А ужина они не дождались.
К отделу подъехал целый взвод спецназовцев. С ними какой-то милицейский генерал, хмурого вида мужчина в штатском. Еще несколько человек рангом пониже,
Генерал и хмурый мужчина без стука вошли в кабинет к Степану.
— Майор Круча? — сухо спросил мужчина.
— Да…
Из уважения к генералу Степан поднялся с места. И его опера тоже.
— Генеральная прокуратура. Старший следователь по особо важным делам Собакин… Товарищ майор, прошу сдать оружие и удостоверение.
— С какой это стати? — напрягся Степан.
— Вы арестованы по обвинению в убийстве и злоупотреблении служебным положением.
— Это какое-то недоразумение…
— Капитан Комов. Капитан Савельев. Старший лейтенант Кулик, — генерал по памяти перечислил всех оперов. — Вы арестованы тоже.
Он продолжал говорить, но Степан его не слышал. В голове прокручивались тяжелые мысли.
Через прокуратуру до них добрались. Невидимый противник включил все связи. Вместо киллерской пули — арест, изолятор. Не мытьем, так катаньем.
И ведь есть к чему придраться. Незаконное проникновение в жилище Чепикова. Затем убийство людей Зеленцова. Следствие что дышло, куда повернешь, туда и поедет. А там и самого Чепикова можно навесить на Степана и его оперов. И попробуй докажи, что ты не верблюд…
Степан не стал сопротивляться. В этом не было никакого смысла. Здание отдела наводнено вооруженными спецназовцами — не прорвешься сквозь этот заслон. Выхода он не видел, поэтому молча протянул руки, на них тут же защелкнулись наручники. Примерили стальные браслеты и его опера.
Под сочувствующие взгляды сотрудников отдела их четверых вывели во двор здания. Там уже ждала машина. А потом была дорога в казенный дом.
Их привезли в Бутырку. Прямым ходом в следственный изолятор.
— Лихо работают, гады, — угрюмо проговорил
Кулик, первым спрыгивая на землю.
Дальше процедура оформления, досмотра. Всех распределили по разным камерам.
— Эй, куда ты меня ведешь? — спросил конвоира Степан.
Тот только вздохнул.
— Извини, брат, — видимо, он уже знал, кто такой майор Круча и с чем его едят. — Распоряжение начальства…
— Чье конкретно?
Конвоир снова тяжело вздохнул. Но промолчал.
Степан думал, что его поместят в камеру к ментам. Только ошибся. Он опять, в который уже раз, почувствовал над собой тяжелую длань могущественного противника.
Его вели к уголовникам. С подачи человека из правительства. И Степан знал, зачем это нужно. Скорее всего, от него хотят избавиться навсегда. Натравят на него каких-нибудь отморозков. А завтра будет готово медицинское заключение. Смерть в результате удушения. Суицид. Или черепная травма, несовместимая с жизнью. Случайно со шконки упал.
Опасался за свою жизнь он не напрасно.; Не очень хорошая камера, куда его привели.
Восемь деревянных шконок в два яруса, восемь посадочных мест. Но в камере парятся все десять. Свободных мест нет.
Степан остановился в дверях, исподлобья обвел взглядом товарищей по несчастью. Блатные, бандиты из новых, «мужики». И паренек молоденький возле параши ютится, на своих двоих стоит. Неужто уже «петушком» сделали? Если так, то козлы здесь все вонючие.
— Ну чего встал, муфлон? — рявкнул на него мордоворот с нижней шконки.
С той, которая поближе к окну. Место козырное. Степан нехорошо улыбнулся. Взгляд его налился ртутью. И сам он собрался в сгусток убойной энергии.
— Растворись!
— Я тебе не сахар, — Степан сказал тихо. Но каждое его слово отдалось громом.
— Ты у меня сейчас сиропом станешь!..
— Не угадал ты, брат!
Степан подошел к мордовороту, навис над ним всей тяжестью своего тела. И надавил на него чугунным взглядом.
— Эй, ты чо? — занервничал мордоворот.
И предпринял попытку подняться. Но Степан крепко ухватил его за шею и вжал его головой в подушку.
— Я, наверное, ослышался. И никого ты муфлоном не называл? Так? — спросил Степан.
— Не называл, — прохрипел мордоворот. И с силой ударил его коленкой в спину. А метил в голову. Только не достал.
— Ах ты, мразь! — Степан двинул его кулаком в грудь.
Этим ударом он мог остановить сердце. Но не стал этого делать. Всего лишь вырубил грубияна.
Они были примерно одной комплекции. Только Степан гораздо сильней. И он наглядно продемонстрировал это. Одной рукой схватил мордоворота за ворот рубахи, второй за штанину и оторвал от шконки. С легкостью, будто это был мешок с соломой, пронес его через всю камеру к «дальняку». И уложил его рядом с перегородкой, которая загораживала парашу.
