2
— Не переживайте, Матвей Данилович, все организовано в лучшем виде, — сказал Чусов.
Голос его звучал уверенно, в глазах блеск стали.
— Значит, с нашими «друзьями» будет покончено?
— Вне всякого сомнения…
Если Чусов пообещал, сделает. Единственно, не смог он взять спиртовой завод. Но он ведь и не обещал его взять…
— Автозак мы задержали. Задержим и на обратном пути. Все уже готово, — рассказывал Чусов. — Экипаж сопровождения должен сломаться чуть раньше. Это наши люди. Их трогать нельзя…
Только Ныркову было все равно, можно трогать местных ментов или нет. Он готов был взорвать все Семиречье, лишь бы сжить со свету своих врагов.
Автозак сильно трясло на ухабах. Что ни говори, а сибирские дороги не германские автобаны.
— Ничего, нам их только до Лесокаменска довезти, — говорил конвойный офицер, поворотом головы показывая себе за спину.
Про арестантов говорил, которые тряслись вместе с ним, но в гораздо менее комфортных условиях — в будке автозака.
— Довезем, — кивнул водитель. — Если снова какая беда не случится…
По пути в Семиречье на дорогу обрушилась вековая сосна. Стояли, пока не расчистили завал. А потом вдруг трамблер забарахлил. Пока искру нашли… В общем, только к обеду поспели.
В Семиречье они ехали своим экипажем. Водитель, офицер и два автоматчика в будке. А в Лесокаменск их сопровождали автоматчики группы немедленного реагирования местного РОВД. Опасных преступников везут, что ни говори…
— Во блин!..
Милицейская «шестерка» вильнула хвостом, пошла юзом и застряла на обочине. Остановился и автозак. К офицеру подошел сержант в бронежилете, автомат оставил в «Жигулях».
— Это, колесо пробили… Вы поезжайте. А мы вас догоним. Все равно еле плететесь…
— Да, хорошо, — согласился офицер.
Ему не нравилось стоять на месте. Тем более с таким грузом на борту. Лучше плохо ехать, чем хорошо стоять. А за собственную безопасность он не переживал. Не первый год служит…
— Остановились, — мрачно констатировал Саня.
— Никто не хотел умирать, — буркнул Рома.
— А придется… Ночью не взяли, достанут сейчас. Вот выведут в лес и расстреляют всех к едрене фене! — Казалось, Эдика Савельева такая перспектива только радует.
Конечно, как и всем, ему было не по себе. Но падать духом он не привык.
— Расстреляют, — кивнул Рома. — При попытке к бегству…
— Тебе это знакомо, — сказала Вероника.
В одну камеру их поместили, в один автозак — без учета полового признака. И могила у них, наверное, будет одна, братско-сестринская.
— Спасительница ты моя… А может, и сейчас выручишь! — Рома нарисовал на лице мольбу.
— Может, и выручу…
— Молодая, красивая, сексуальная, жить бы тебе да жить…
Машина тронулась.
— Поехали… Вот, видишь, мне еще жить и жить.
— Сегодня ты еще поживешь, а завтра?.. Дура ты! — неожиданно выпалил Рома.
— Что?!
— Дура… — прозвучало уже мягче. — Зачем ты спасала меня? Ты же раскрыла себя. И Мишу раскрыла, Иннокентия…
— Вот ты о чем… — усмехнулась Вероника. — Но ты еще не все досказал. Раз уж назвал дурой, то спроси, почему к заводу спиртовому прилипла. Почему на удочку Ныркова попалась…
— Да ладно, даже разведчики имеют право на ошибку…
— А вот и не угадал. В нашем деле ошибка — это смерть. Как у саперов… Но умирать я не собираюсь.
— Мы тоже, — кивнул Иннокентий.
— У нас еще на этой земле много дел, — добавил Миша.
В это время под машиной что-то взорвалось. Не сильно. Как будто колесо лопнуло. Автозак вильнул в сторону, резко и сильно накренился, остановился.
— Здравствуйте, девочки!.. — недовольно протянул Федот.
* * *
— Какая зараза?.. — пытаясь остановить машину, выкрикнул водитель.
— Колесо лопнуло? — спросил офицер.
— Да нет, похоже, его, на хрен, сорвало. Как будто на мине подорвались…
Водитель остановил накренившуюся машину. Вместе с офицером вылез из кабины.
Точно, колесо было оторвано. Будто срезало его с оси. Хорошо, машина не очень быстро ехала…
— Что делать будем? — спросил водитель.
— Провожатых наших ждать. А пока со своими свяжемся… Машина какая-то…
Мимо них на полной скорости прогромыхала красная «Нива». И вдруг резко затормозила. Дала задний ход. Остановилась рядом.
— Ребята, вам помочь? — спросил интеллигентного вида мужчина в очках.
— Проезжай! — махнул ему рукой офицер. По инструкции он не имел права с ним разговаривать.
— Не могу!
Дверца машины резко распахнулась. И показался ствол какого-то странного пистолета. Все произошло так неожиданно, что старший лейтенант ничего не успел сообразить.
Выстрела совсем не было слышно. Только дымок из ствола пистолета. В плече водителя появилась крохотная рваная дырочка. Он закатил глаза и рухнул на землю. Ствол пистолета уставился на офицера.
Пока он приходил в себя, из «Нивы» уже выскочил водитель и подошел к нему. Приставил к шее ствол небольшого пистолета «ПСС».
— Сейчас позовешь автоматчиков, старлей. Пусть выходят. Колесо заменить надо… Не бойтесь, все останетесь живы. Если будете послушны…
Старший лейтенант хотел жить. Семья у него. Жена. Двое детей. Пусть лучше его уволят со службы, чем застрелят.
Водитель «Нивы» забрал у него пистолет и спрятался за угол фургона автозака. Человек в очках укрылся за «Нивой». И оба держали офицера под прицелом.
Старший лейтенант открыл дверь автозака.
— Эй, выходите, колесо надо менять…
Оба автоматчика спрыгнули на землю. Два выстрела с интервалом в полсекунды, в плече каждого образовалась дырочка. Очкарик стрелял потрясающе метко и быстро.
Мужчина с бесшумным пистолетом собрал автоматы. И посмотрел на офицера.
— Извини, браток. Мы как лучше хотели… Он резко ткнул его пальцем в шею, и офицер отрубился.
— Я же говорю, поживем, — сказал Миша, когда щелкнул замок решетки.
Мужчина интеллигентного вида открыл дверь. Зашел к арестантам, начал отстегивать наручники. Он делал все быстро. При этом не произнес ни слова.
Последним он освободил Степана. И только после этого выдохнул из себя:
— Выходим! — и показал на выход.
— Спасибо, Костик! — поблагодарила его Вероника.
