«Еще одна любительница оперы», — подумал Леня, и у него
стало как-то неуютно на душе.
После сильно наперченного мяса диплодока ужасно хотелось
пить. Леня подумал, что первобытные люди потому и не вымерли, что никогда не
ели мяса динозавров. Он поставил чайник и решил, что хорошая яичница ему не
помешает. Он положил на сковородку несколько ломтей ветчины, затем разбил в
миску пять яиц, добавил туда немного молока — Лола не любила, когда много —
вылил смесь на сковородку и положил нарезанные кружочками помидоры. Надо было
бы еще перца, но у Маркиза и так была изжога от диплодока, поэтому он посыпал
яичницу смесью сухих трав, которую Лола привезла из Испании.
Все время, пока руки готовили еду, Ленина голова не переставала
размышлять. Ему очень не нравились совпадения. Случайных совпадений Леня не
любил и относился к ним критически. С чего это Лолке вздумалось идти нынешним
вечером на оперу? Если на то пошло, она и в простой театр раньше не часто
ходила — в качестве зрителя, если только по персональному приглашению. А после
той истории, которая произошла с ней в театре полтора месяца назад, Лола
надолго зареклась не ходить в театр. И вдруг, не успев приехать, не отдохнув с
дороги, она потащилась в Малый оперный! Да еще наврала.
— Лолочка, — он постучал в дверь спальни, —
пойдем ужинать?
До Лолы дошел аппетитный запах, и она сменила гнев на
милость. Сохраняя на лице неприступное выражение, она вышла на кухню.
Компаньоны уселись ужинать в полном молчании. После яичницы Лола подобрела и
расслабилась. Вот тут-то Маркиз и устроил ей неожиданный допрос.
— Дорогая, так какую пьесу, говоришь, ты сегодня
смотрела?
— «Синие лица на белой стене», — ответила
Лола, — а в чем дело?
— Ты не ошиблась, именно лица? А в прошлый раз ты вроде
бы говорила — синие ноги…
Лола всегда очень тонко разбиралась в интонациях своего
компаньона, так что теперь поглядела на него очень внимательно. Леня отодвинул
свой стул подальше и показал ей издали использованный билет.
— Могу я спросить, какого черта тебя понесло на
оперу? — очень вежливо поинтересовался Маркиз. — А также — отчего ты
мне врешь?
Лола перехватила поудобнее вилку и поглядела на Маркиза
очень нехорошо. Потом она встала и принесла из прихожей свою сумочку. Вывалив
содержимое сумочки прямо на стол, Лола нашла там два использованных билета на
премьеру «Сомнамбулы» и положила их перед Леней.
— Могу я задать тебе тот же вопрос? — проворковала
она.
То есть она искренне попыталась проворковать, но поскольку
Лола была в последней стадии бешенства, вместо воркования вырвалось из ее горла
какое-то рычание.
— Ты рылась у меня в карманах? — попробовал было
проявить негодование Маркиз, но тут же сбавил тон.
Он решил, что если немедленно не отвлечет Лолу от этой темы,
они будут скандалить до утра.
— Лола! — Он опасливо покосился на вилку в ее
руке. — Дорогая, я должен был сказать тебе об этом сразу же. Но ты
приехала такая отдохнувшая, расслабившаяся там, на курорте…
— Ну-ну, — пробормотала Лола и положила вилку на
стол.
— Лола, со мной происходят очень нехорошие вещи, —
Маркиз покаянно наклонил голову, — но, ей-богу, я ни в чем не виноват.
— Ни за что не поверю! — парировала Лола.
— Началось с того, что я ехал ночью по улице и подсадил
в машину одну женщину.
— Так-так, уже становится интересно, — оживилась
Лола.
— Она ссорилась с каким-то подозрительным мужиком, и я
подсадил ее без всякой задней мысли…
Лола тотчас уверилась, что Ленька снова врет.
Ведь она видела его пассию только что в театре.
И если с трудом можно было допустить, что Алла Викторовна
ссорилась с кем-то, то уж Лола никак не поверит, что ей не на чем было от этого
мужика уехать. Интересное дело, в театре, где полно народу, возле ложи стоит
охранник. А ночью на улице эта женщина почему-то гуляет одна… Нет, Ленька
просто нагло врет.
— И не успел я и двух слов с ней сказать, как она
умерла! — продолжал Леня. — Нет, ну ты представляешь? Задрожала
вдруг, начала бормотать, что ее кто-то отравил, и окочурилась прямо в моей
машине! А ты еще спрашиваешь, куда я «тойоту» дел!
— И куда ты дел ее труп? — с металлом в голосе
спросила Лола.
— А что мне было делать — в милицию заявлять? — В
запале Леня не заметил ее тона. — Не хватало еще с милицией связываться.
Тетка была мертвая, и я отвез ее в приемный покой больницы.
— Ты отвез ее в больницу?
— Пятую городскую, — подтвердил Маркиз, — там
бардак такой, никто и не заметил, что она — того…
— Когда это было?
— Третьего дня, перед тем, как ты утром звонила.
— Вот интересно, — зловеще заговорила Лола, —
как же это твоя приятельница, умерев третьего дня, умудрилась сегодня вечером
присутствовать в Малом оперном на «Кармен»?
— Какая приятельница? — оторопел Леня.
— Алла Викторовна! — Лола с торжеством бросила в
него это имя.
— Не знаю я никакой Аллы Викторовны! — спохватился
Леня, вспомнив, что главное — все отрицать.
— Ах, не знаешь? — вскипела Лола. — А
премьера «Сомнамбулы»? А Марья Степановна? Тебя там запомнили, так что не
отпирайся! Отвечай немедленно, что у тебя за дела с этой пепельной блондинкой,
с этой древней старухой Аллой Викторовной!
— Ну уж и старухой, — Маркиз при всем своем опыте,
все-таки поддался на провокацию и возмутился до глубины души, — за кого ты
меня принимаешь? Ей не больше тридцати двух лет!
— Тридцать семь, — твердо ответила Лола, — а
возможно, и тридцать семь с половиной. Впрочем, мы не о том говорим.
— Вот именно, — поддакнул Маркиз, но Лола так на
него посмотрела, что он мигом прикусил язык.
— Мне надоело твое вранье, — жестко начала
Лола, — мне надоели твои старые бабы! Ты скоро совсем чокнешься из-за них,
видано ли дело — придумал, что она умерла!
— Да не она, а другая! — сгоряча начал Леня.
— Ах, была еще и другая… — зловеще прошипела Лола.
— Хватит! — заорал Маркиз и с размаху хлопнул
кулаком по столу, у него, как и у всякого мужчины, лопнуло терпение
быстрее. — Хватит разговаривать со мной таким тоном, как будто ты —
прокурор, а я — растлитель малолетних! Ты хочешь говорить о делах, так давай и
будем говорить о делах. А это, с Аллой, — мое личное дело, и я не желаю
его ни с кем обсуждать!
— Напрасно, — процедила Лола, — потому что я
бы не посоветовала тебе продолжать встречи с этой женщиной.
— Лолка, ты просто ревнуешь! — самодовольно начал
Леня, видя, что Лола немного упокоилась. — Да стоит ли принимать все так
близко к сердцу?
