Маркиз очень не любил находиться в ситуации, когда он
чего-то не знал или не понимал. В его профессии такое положение могло
закончиться трагически. Сейчас он твердо знал только одну вещь: директор
«Нординвеста» Ирина Крылова умерла. Черепу, скорее всего, она была нужна живой.
Но если — Зачем тебе это знать? — процедила Алла. — К нашему с тобой
делу это не имеет отношения.
Леня подумал, что уж слишком настойчиво она пытается его в
этом убедить. Однако, если он будет строить из себя доверчивого дурачка, Алла
может что-то заподозрить.
— Слушай, хоть ты и смотришь на меня с презрением, я не
совсем дурак, хотя и признаю, что в истории с тобой вел себя глупо.
Расслабился, видишь ли, хотел отдохнуть под музыку Верди и кого там еще-то?
— Беллини, — подсказала Алла, не улыбнувшись.
— Точно! И как это тебя удается запомнить их имена?
— Мне много чего удается запомнить, — ответила
Алла, и Леня отметил в ее тоне нотки самодовольства.
— Да, кстати, — как бы вспомнил Леня, — я должен
перед тобой извиниться — вместе с «тойотой» пропала твоя кассета, та что с
«Нормой». Чудесная музыка! Та-ра-ра-ра-ра… Каста ди-иива… — довольно чисто
пропел Леня. — Ты сделала меня любителем оперы… Я как раз слушал эту арию,
когда…
— Когда — что?
— Ты хочешь узнать, для чего меня ищет Череп? —
кротко спросил Маркиз.
Лицо его приняло самое невинное выражение.
Алла молчала, но Леня видел, что она с трудом сдерживается.
— Как ты думаешь, если я сам пойду к Черепу и все
честно ему расскажу, он мне поверит?
— Что ты собираешься ему рассказать? — резко
спросила Алла.
— Дорогая, насколько я понимаю, Черепа интересует
местонахождение Ирины Крыловой — именно так звали ту женщину, которую я по
доброте душевной и великой глупости решил избавить от назойливых приставаний
какого-то наглого типа. И, между прочим, в этом отчасти виновата ты.
Мы провели дивный вечер вдвоем, и мне хотелось сделать
доброе дело…
Маркиз украдкой взглянул на свою собеседницу, лицо ее было
сердито.
— Хватит валять дурака, дорогой, — прошипела
она, — говори, куда ты дел ее тр.., эту женщину!
Леня тотчас отметил оговорку. Это навело его на мысль, что
Алла Викторовна слишком много знает о деле с «Нординвестом». С загадочным и
могущественным Черепом она может быть и не связана, то есть они стоят по разную
сторону баррикад. Но она определенно связана с «Нординвестом», раз так
интересуется судьбой его директора.
Маркиз очень не любил находиться в ситуации, когда он чего-то
не знал или не понимал. В его профессии такое положение могло закончиться
трагически. Сейчас он твердо знал только одну вещь: директор «Нординвеста»
Ирина Крылова умерла. Черепу, скорее всего, она была нужна живой. Но если Алла
с Черепом антагонисты, то можно предположить, что Алле Крылова нужна мертвой.
Однако кусочки головоломки никак не складывались в Лениной
голове в ясную картину, не хватало информации. А еще ему не хватало Лолы, она
всегда положительно влияла на его умение логически мыслить.
— Я бы не советовала тебе меня злить! — сказала
Алла. — Ты ведь полностью в моей власти.
Если я сейчас позову своих…
— Если ты позовешь своих телохранителей, — перебил
ее Леня, — то они, конечно, обработают меня, как умеют. И возможно, я
проявлю слабость и расскажу, что случилось с Ириной Крыловой. Но ты должна
понимать, что хоть я и ненавижу насилие, но не до такой степени, чтобы
распустить нюни после первого удара по почкам. Твоим мордоворотам придется
очень прилично надо мной поработать. Вряд ли после этого я буду годиться для
той роли, что ты для меня приготовила… Логично я рассуждаю?
— Логично, — процедила Алла, — тогда давай
договоримся по-хорошему. Я сейчас тебя временно отпущу в целости и сохранности,
а ты за это расскажешь мне, что случилось с Крыловой.
— Я понятия не имею, что с ней случилось! —
грустно вздохнул Леня. — Я высадил ее у аптеки на Литейном. Она сказала,
что плохо себя чувствует, поблагодарила меня за заботу и вышла.
— Что-то мешает мне тебе поверить, — заметила
Алла.
— Точно так же что-то мешает мне поверить, что как
только я выполню все, что ты хочешь, ты оставишь меня в покое, — любезно
заметил Маркиз.
— Что ж, на этом мы пока закончим. — Алла
замолчала и откинулась на спинку стула. Выдержав небольшую паузу, она нажала на
кнопку вызова.
В дверях тут же появился широкоплечий телохранитель, или
секретарь, или какие еще функции выполнял он при этой странной женщине.
— Доставить обратно, — коротко, с явной насмешкой
в голосе распорядилась Алла.
Маркиза передали с рук на руки его прежнему рыжему знакомцу.
Его вывели из здания, снова замотали лицо шарфом и втолкнули в машину. Однако
прежде, чем Лене завязали глаза, он успел заметить за оградой сада шоссе и на
нем — большой рекламный плакат с надписью: «Построил дом — подари себе дерево!
Петроландшафт».
Снова взревел мотор машины, и Леню куда-то повезли в полной
темноте. На этот раз он даже не пытался определить направление движения — это
было совершенно нереально.
Прошло около получаса, машина остановилась, хлопнули дверцы,
и Леня понял, что остался один.
Пошевелив руками, почувствовал, что веревки на них завязаны
не слишком туго. Снаружи до него донеслись резкие автомобильные гудки. Вывернув
кисть, Леня сумел освободить руки. Сорвав с лица шарф, он увидел, что находится
действительно в том самом месте, с которого его похитили — на
Малодетскосельском проспекте. Сзади в его машину почти уткнулся бампером
какой-то черный «фольксваген», водитель которого отчаянно сигналил: Ленина
машина загородила ему проезд. Леня чертыхнулся, выбрался из салона и пересел на
водительское место. Из «фольксвагена» высунулся толстый небритый мужик
кавказского вида и заорал:
— Эй, ты, первий день за рюлем, да?
— Ох, не первый! — вполголоса проговорил Леня,
поворачивая ключ зажигания.
* * *
Заехав в гараж Уха, Леня в первый момент никого не увидел. В
просторном помещении стояло пять-шесть машин разной степени пригодности — от
новенькой, сверкающей свежим темно-зеленым лаком «ниссан-максимы» до разбитого
вдребезги «ягуара».
Понимая, что Ухо не мог оставить свое дорогостоящее
хозяйство без присмотра и наверняка должен быть где-то поблизости, Маркиз
подошел к «максиме», приоткрыл дверцу и посигналил.
— Я тебе посигналю! — послышался откуда-то снизу
полузадушенный голос. — Я тебе сейчас так монтировкой между глаз
посигналю, сразу отучишься тянуть руки куда не следует!
С этими словами из-под брюха битого «ягуара» выбрался Ухо,
перемазанный машинным маслом и разозленный. Узнав своего гостя, он облегченно
вздохнул и расплылся в улыбке:
