— Что-то ты очень кровожадная, Лола, — Леня глядел
на свою подругу с любопытством. — После допроса с пристрастием у Черепа
вряд ли что-то от Альберта останется…
— Знаешь, человек, который, не колеблясь, отравил жену,
проживши с ней восемь лет, не вызывает у меня теплых чувств! — решительно
заявила Лола. — Я, конечно, не успела познакомиться с этим Альбертом
поближе, но судя по первому впечатлению, этот Альберт Николаевич — слизняк,
тряпка и альфонс. Жил на средства жены и отблагодарил ее потом за это
по-своему.
— С чего ты взяла?
— С того! Квартира в элитном доме, прекрасно
обставленная, ремонт дорогой! Даже та дубленка, в которую я микрофон
всадила, — и та в дорогом магазине куплена, уж это я разглядела!
— Ну, на дубленку-то он может сам заработал…
— Ага, и на квартиру.., и на все… — поддакнула
Лола. — Знаешь, что я тебе скажу, если бы он хорошие деньги зарабатывал,
то и работал бы. А он сидит дома, ни фига не делает, только трясется…
— Ну, я иногда тоже дома сижу, а деньги хорошие
зарабатываю… — улыбаясь, протянул Леня, — и ты тоже…
— Ленька, не морочь мне голову! Ты же прекрасно знаешь,
о чем я говорю! — рассердилась Лола.
— А скажи, пожалуйста, раз уж ты такой опытный психолог, —
начал Леня, — с кем этот Альберт разговаривал, с какой женщиной?
— Тут и думать нечего, с Аллой! Одна только женщина в
этом деле замешана, и другой она даже близко не потерпит! Сама она всем
занимается, никого не подключает, даже в банк сама ходила под видом
бухгалтерши. Вот только чем она Альберта взяла?
— Ну, тут как раз понятно чем! — легкомысленно
откликнулся Маркиз, вспомнив, что они с Аллой устроили в свое время под арию
Каварадосси из оперы «Тоска».
Лола тут же отметила его оживление и влепила своему
любвеобильному компаньону весьма ощутимую плюху.
— Мда-а, — Маркиз потер занывший бок и отодвинулся
от Лолы подальше. — А что там у нас дальше? Встретились они с Аллой?
— Разумеется, сейчас послушаем…
Лола удалилась на кухню и вернулась, держа в руках красное
яблоко. Сегодня, осмотрев себя в большом зеркале в ванной, она заметила, что
бока ее чуть-чуть округлились, и решила, что следует ограничить себя в мучном и
сладком, и вообще, несколько дней посидеть на фруктах. Закусив яблоко, она
устроилась в кресле и стала слушать запись.
Резко хлопнула дверца машины, и тут же раздался удивительно
знакомый женский голос, тихий и злобный, как змеиное шипение:
— Ну, что за паника? Какого черта тебе нужно?
Договорились же, что до самой операции никаких контактов! Я
сама тебе сообщу, что и когда нужно будет сделать! Неужели не ясно? Ведь все
дело можно запороть!
— Ну что, Дон-Жуан ты наш, — ехидно прошептала
Лола, — узнаешь нежный голосок своей пассии?
Леня в ответ только прижал палец к губам: он внимательно прислушивался
к разговору, стараясь не пропустить ни слова. На Лолин ехидный тон он не
обратил ни малейшего внимания.
— До самой операции? — истерично взвизгнул Альберт
Николаевич. — О какой операции ты говоришь? У нас абсолютно ничего не выходит!
Ты же видишь — все пошло наперекосяк! Мы собирались провести все во время
похорон Ирины, когда я буду у всех на виду, но какие похороны? Для похорон
нужен, по крайней мере, покойник, а где он? — Это, дорогой мой, вопрос не
ко мне, а к тебе! — по-прежнему тихо, но с нарастающей яростью перебила
Крылова его собеседница. — Если ты, как последний идиот, потерял труп
собственной жены…
— Какой труп? — В голосе Альберта Николаевича
страх мешался с отчаянием. — Она жива!
— Что значит — жива?
— То и значит! Она прислала мне письмо! Я же говорил
тебе по телефону!
— И очень глупо сделал! Какое еще письмо? —
похоже, что Алла несколько утратила привычную самоуверенность. — Какое
письмо? Ты совсем с катушек съехал! Не может быть!
— Не может? — Крылов ненатурально
засмеялся. — Благодарит меня за ужин, особенно за ликер!
Тот самый ликер, в который я влил твою отраву!
Она жива, и она все знает! Вот!
Послышалось шуршание, очевидно, Альберт бросил Алле письмо.
— Идиот! — взвизгнула Алла, потеряв
самообладание. — Что она, интересно, может знать? Если только ты сам ей
все не рассказал!
— Однако как она ласково умеет разговаривать! —
сказала Лола. — А вот интересно, она с ним спала, с Альбертом этим, или
нет?
— Слушай, не хрусти над ухом! — возмутился
Леня. — Если неинтересно слушать, пойди вон кота покорми, он просит!
— Вот еще! — фыркнула Лола. — Твой кот, ты и
корми! И вообще, должна тебе сказать, что ты его совершенно распустил!
Маркизу пришлось перемотать кассету назад, до того момента,
где Алла Викторовна назвала Альберта идиотом.
— Я не самоубийца, чтобы ей сам все рассказать! —
отругивался Крылов.
— Не знаю! Ты действительно влил ей яд?
— Конечно! Влил в бокал с ликером…
— И она его выпила?
— Клянусь тебе — выпила! На моих глазах!
— И ты струсил и немедленно сбежал из ресторана…
— Что же — я должен был дожидаться, пока она умрет?
Тогда я был бы первым и несомненным кандидатом в подозреваемые…
— Я, кажется, говорила тебе, — с кажущимся
спокойствием ответила женщина, — что никаких подозреваемых не будет? Этот
яд невозможно обнаружить в организме! Совершенно невозможно!
У нее должно было просто остановиться сердце!
Смерть от естественной причины! Кто станет ее расследовать?
Какие подозреваемые? Кому нужна эта головная боль?
— Я боялся не милиции, — Крылов понизил голос, едва
не перейдя на шепот, — я боялся людей Черепа! Тем более что он пришел
тогда в ресторан… Этот громила, Костя Черный…
— Черный был в ресторане? — Алла явно удивилась.
— Да, он пришел, когда Ирина уже выпила ликер… Пришел и
тут же начал наезжать на меня, по своему обыкновению… Тогда я встал и ушел.
Подумал, пускай она умрет на его руках.., но на следующий день Костя ее
разыскивал.., значит, она не умерла!
— Этого не может быть, — холодно и твердо ответила
Алла. — Если она выпила этот яд, значит, она умерла. Просто Черный,
наверно, тоже ушел, не задержался в ресторане надолго и не видел, как она
умерла…
— Говорю тебе — она жива! И все отменяется!
Я отказываюсь продолжать эту безумную операцию!
— Отказываешься? — прошипела Алла, как разъяренная
кобра. — Посмотрю я на тебя, как ты сможешь отказаться после того, что мы
уже сделали! Да я немедленно сдам тебя Черепу со всеми потрохами!
