Волна похоти захлестнула его с головой, затмила разум.
Опомнился Артем только тогда, когда лежал на боку вплотную к Алене. Простыня валяется на полу. Алена полностью обнажена. И спит. Ничто не сдерживает взбесившегося коня…
Она сладко застонала, когда его конь вырвался на простор.
А когда он поскакал во весь опор, тело ее заходило ходуном в такт его движениям. Скачки не доставляли ей ничего, кроме удовольствия. Артем понял это. Поэтому продолжал гнать коня полным аллюром.
Он уже понимал, что творит. Но остановиться не мог.
Легче застрелиться… А потом, эта бездна ощущений. То, чем он когда-то занимался с Венерой, — лишь жалкое подобие того, что происходило с ним сейчас.
— Давай, давай! — подгоняла его Алена.
Она извивалась под ним, будто сама втягивала его в себя.
Глаза ее были закрыты. Но совсем не потому, что она продолжала спать. Они были закрыты от острого удовольствия, которое она получала.
— Ой… Ой!.. Не могу больше!.. Не могу!!!
Он тоже больше не мог. Они застонали вместе. Их тела бились в конвульсии, стон переходил в крик. Артем совершенно забыл, что он в поезде, что за тонкой перегородкой люди, еще чуть дальше проводник. Их могут услышать… Но даже если бы он и вспомнил об этом, вряд ли бы смог сдержать себя.
После того, как все было кончено, он с полчаса продолжал крепко прижимать ее к себе. Она лежала, не шелохнувшись. Ее лицо выражало полное умиротворение. Ей было хорошо, очень хорошо.
Или она вообще не просыпалась. Или снова заснула. Но сейчас она спала. «Пусть спит», — решил Артем. В принципе ему уже все равно. Но, пожалуй, будет лучше, если она посчитает, что любовью занималась во сне, а не наяву.
Он медленно подался назад. Еще немного, и он совсем оставит ее. Но в самый последний момент Алена открыла глаза, неприязненно поморщила лоб. Она все поняла!
— Артем?! — возмущенно протянула она.
Он был бы рад, если бы пол под ним вдруг исчез. С какой бы радостью он свалился под колеса поезда. Лишь бы не сгорать со стыда под пронзительным взглядом опозоренной Алены.
— Что ты здесь делаешь?
Ну что он мог сказать ей в ответ? Ничего… Он подался назад. Но Алена схватила его за руку. На этот раз схватила по-настоящему, будто поймала преступника за руку. А по сути так оно и было.
— Я тебя никуда не отпущу. — Она смотрела на него прокурорским взглядом. — Никуда. Пока ты не объяснишь мне, что здесь происходит.
— Уже произошло, — выдавил из себя Артем.
И отвел взгляд в сторону.
— Уже. Произошло… Так я и поняла… Зачем ты это сделал?
— Так получилось…
— А ты хоть понимаешь, что ты сделал?
Он промолчал. У него не было ни сил, ни слов, чтобы говорить с ней.
— Ты изнасиловал меня. Изнасиловал… Ты знаешь, что с тобой будет, если я обращусь в милицию?
В горле стоял тяжелый колючий ком. Артем попытался его сглотнуть. Но куда там. Горло как парализовало. И кровь остановилась в жилах. Да что там кровь! Вся жизнь его остановилась.
Он преступник. Он совершил преступление. Изнасиловал спящую девушку. И теперь ему придется держать ответ перед законом. А закон суров. Его посадят в тюрьму. А там ужас что творится… Артем где-то читал, что делают в тюрьме с теми, кто попал туда по обвинению в изнасиловании.
Таких превращают в пассивных гомосексуалистов.
— А ведь я могу обратиться в милицию, — подлила масла в огонь Алена. — Скажи, я шумела, когда ты.., когда ты делал это?
— Да, — обреченно кивнул он.
— Соседи, наверное, слышали. И проводник тоже слышал.
Артем думал о том же. О свидетелях его преступления.
Он подавленно молчал. И с ужасом ожидал, когда Алена отправится за милицией. Но она продолжала находиться в той позе, в какой застала его на месте преступления. Только за руку держала его не так крепко.
— Ну чего молчишь? — спросила она.
— А чего говорить? — угрюмо буркнул он. — Мне оправдания нет.
— Мог хотя бы извиниться.
— А это поможет? — с надеждой спросил он.
— Нет. Уже нет, — усмехнулась она. — Если бы ты извинился сразу… А так… Ты мне лучше скажи, как ты дошел до такой жизни? На спящих женщин бросаешься. Скажи, ты маньяк?
— Маньяк?! Я?! Нет, я не маньяк… Просто так получилось…
— У кого получилось? У тебя?.. Или у него…
Алена отпустила его руку. И вдруг вцепилась в его штуку, которая болталась между ног.
— У этой мерзости получилось, да?
Ему было больно, но он терпел.
— Или это не мерзость? — тон ее смягчился.
И хватка ослабла.
— Надо же, отрастил дубину…
Его обмякший отросток вдруг стал наливаться силой.
Артем не хотел этого, но все происходило помимо его воли.
— Зачем, спрашиваю; отрастил?
Артему показалось, будто он попал в параллельную действительность. Алена уже не упрекала его, не осуждала. Она не без восхищения рассматривала его штуку. И, казалось, не просто говорила, а мурлыкала, как возбужденная кошка.
Нет, Алена не такая. Она не может вести себя так. В милицию его сдать может. А вот так держать его за корень… Но ведь это происходит. С ним и с ней. Она уже не думает о милиции, она думает о нем. Или даже о том, что у него между ног…
— Почему молчишь?
А что он мог ей сказать?
— Нет слов? — продолжала допытываться она.
В глазах ее бесились чертики. Озорные и похотливые.
Артем уже знал, что произойдет дальше.
— Нет слов, одни эмоции, да? А какие у тебя эмоции?..
Меня хочешь? Скажи, ты хочешь меня?..
Ее глаза горели жарким огнем.
— А ты как думаешь? — Неожиданно для себя Артем набрался смелости и сам пошел в наступление.
Он взял ее за обнаженные плечи и перевернул на спину.
— Что ты делаешь? — с разрешающей улыбкой спросила она.
— Ты спрашиваешь, я отвечаю…
— А ты нахал!
И все же он был недостаточно смел. Последняя фраза отпугнула его. Он подался назад.
— Ты куда? — Она схватила его за руку, снова притянула к себе. — Не надо так. Раз начал, доводи дело до конца…
До конца так до конца. Приободренный ее податливостью, Артем лег рядом с ней. А дальше… Дальше случилось то, что и должно было случиться.
Поезд продолжал уносить их на юг.
2
