— По какому поводу?.. Вы что, серьезно думаете, что я убил Бурыкина?
— Я не думаю. Об этом говорят факты.
— Какие факты?
— Вашу машину видели на месте преступления, пятна крови в багажнике… А потом, у вас был мотив.
— Какой мотив?
— Бурыкин обидел вас.
— Обидел?!.. Вы, любезный, слова бы подбирали. На меня было совершено покушение. Между прочим, при исполнении… Я вам не барышня, чтобы меня обижали. И не «петух» на зоне…
— Кстати, о зоне, — зловредно смотрел на него следователь. — У вас есть шанс там оказаться…
— Здрасьте-приехали!.. Не убивал я Бурыкина. Не убивал!
— А вот кое-кто думает по-другому.
— Кое-кто — это кто?
— Есть люди. Из управления собственной безопасности… Если вы не знаете, я вам доложу. На вас и на других сотрудников уголовного розыска ОВД «Битово» собрано немало жалоб от людей, пострадавших от грубых действий с вашей стороны.
— Все жалобы анонимные.
— Правильно. Но это только подтверждает, в каком страхе вы держите людей…
— Это разговор ни о чем.
— Нет, вы не правы, это почва для разговора, вернее, для уголовного дела, которое будет заведено в отношении вас.
— По делу об убийстве Бурыкина?
— И не только…
— Еще и гражданку Рысьеву на меня спишете, так? — криво усмехнулся Рома.
— Не исключено…
— Давай, давай, родной, давай! Бей своих, чтобы чужие боялись!..
— Я вас не бью. Я всего лишь собираю, обобщаю и анализирую факты… Вашу машину видели у Глубокого озера в начале седьмого утра…
— Если вы насчет алиби, то оно у меня есть. Жена подтвердит, что в это время я был дома…
— Жена есть жена. Это не самое надежное алиби. К тому же она могла спать в это время.
— У нас маленький ребенок. Сегодня он спал неспокойно. Мы по очереди поднимались к нему с женой…
— Вы поднялись, оделись, взяли машину и поехали охотиться за Бурыкиным…
— Чушь какая-то.
— Не знаю, не знаю… Где вы держите машину?
— Во дворе дома. Гараж еще не успел закончить…
— Не боитесь, что ее могут угнать?
— Угнать?! У нас, в Битово?! И у меня?! Вы, наверное, шутите….
Вообще-то, машину угнать можно. Или колеса поснимать. Но максимум через пару дней все будет стоять на месте и в лучшем виде. Рома был уверен в этом. Так уж поставлена их ментовская работа. Все у них в порядке, потому что они не кабинетные крысы, как этот живчик.
— Значит, машина стояла во дворе. Я так понимаю, ее никто не охранял. И никто не подтвердит, что этой ночью вы не пользовались ею…
— Да ерунда все это. Ерунда! — начал нервничать Рома.
И бросил нетерпеливый взгляд на дверь.
— Своего начальника ждете? — едва заметно усмехнулся следователь. — Он будет не скоро. И товарищи ваши будут не скоро. Они на беседе у городского прокурора…
— С каких это пирогов?
— С тех самых, которые вы, дорогой товарищ капитан, напекли…
— Бред какой-то…
— Бред будет, когда экспертиза установит, что кровь в вашей машине идентична крови убитого Бурыкина…
— А так и будет, — вырвалось у Ромы.
— Так и будет? — встрепенулся следователь. — Значит, вы утверждаете, что вывозили в багажнике вашей машины труп Бурыкина?
— Ничего я не утверждаю. Потому что ничего не знаю…
Но, похоже, меня подставили…
— Подставили?!
— Кому-то я перешел дорогу. И меня подставили…
— Вы думаете, я вам поверю?
— Поверите. Если, конечно, у вас есть враги, которых вы нажили по роду своей деятельности, готовые на все, чтобы вас скомпрометировать…
— У вас такие враги есть?
— Да сколько угодно! Много дерьма прошло через мои руки…
— Я вас понимаю. Но версию о том, что вас подставили, всерьез принимать не буду…
— Как хотите, дело ваше, — пожал плечами Рома.
Он испытывал жгучее желание тюкнуть живчика кулаком в лоб. Так, чтобы со стула слетел, ноги к потолку подбросил.
Чтобы исчезла с лица ехидная улыбочка, чтобы наглости поубавилось.
— Бурыкина я не убивал. В машине своей труп его не вывозил. В указанный промежуток времени находился дома.
Это может подтвердить моя жена. Все, больше я не скажу ни слова…
— Ничего, заговорите. Как только станут известны результаты экспертизы… И учтите, вам не удастся сбить следствие с истинного пути.
— А кто собирается его сбивать?
— Вы!.. Думаете, я не знаю, на что вы способны? Найдете свидетелей, которые видели вашу машину, заставите их изменить показания. Даже результаты экспертизы можете подделать…
— Вы мне льстите, — усмехнулся Рома. — Только лесть у вас какая-то бредовая. Я заявляю вам, что не собираюсь мешать следствию… И уверен, что следствие докажет мою невиновность…
— Боюсь, у меня нет оснований вам верить. Поэтому вынужден взять вас под стражу…
Роме показалось, что он ослышался.
— А вы не много на себя берете?
— Я действую в пределах своей компетенции…
Врезать бы по этой самой компетенции. Боковым справа, а затем слева. И все пределы вместе с челюстью сломать…
Снова у Ромы чесались кулаки. Жаль, нельзя пускать их в ход.
— Вы задержаны, гражданин Лозовой! — официально объявил следователь, поднимаясь с места.
— А не пошел бы ты!
— Оскорбление при исполнении?
— Я ничего не говорил…
— Тогда прошу следовать за мной.
В его глазах теплилось ожидание. Он, казалось, хотел, чтобы Рома оказал сопротивление. Возможно, именно для этого он сам приехал к ним в отдел, хотя мог бы вызвать его к себе в прокуратуру. Его задача спровоцировать Рому или на побег, или на сопротивление при задержании. Одно слово, жук навозный…
Рома поднялся и направился к выходу из кабинета. Прокурорский живчик последовал за ним.
Напрасно Рома ожидал встретить на своем пути Кручу или, на худой конец. Хлебова. В отделе никого — хоть шаром покати. Только оперативный дежурный с кислым сочувствием на физиономии.
Рому посадили в машину, на заднее сиденье. Оперативники сжали его с двух сторон. Крепкие тиски — не вырвешься. А впереди его ждал изолятор временного содержания.
Рома все еще не мог поверить, что скоро окажется в тюремной камере…
