— Чтобы я в будущем не опротестовал наш договор.
— Логично… Но совсем не обязательно уезжать за границу. Можно уехать на Алтай, например. Экологически чистые места. Там хорошо. С деньгами хорошо тем более. Поверь мне, там нас никто не найдет. Если, конечно, нас будут искать… Только я знаю, ты в эту глушь не поедешь.
— Почему?
— Там нет консерватории…
— Без консерватории обойдусь. И музыку заброшу. Хотя нет, не заброшу. Потому что ты моя музыка. Я тобой буду заниматься… А ты сама туда хочешь ехать? Тебе не будет там скучно?
— Там, где ты, скучно не бывает. Я с радостью поеду с тобой хоть на край света!
Это были не просто слова. Это была райская песнь для влюбленного.
2
— Рома, ты хорошо подумай, как могло оказаться так, что на месте преступления была замечена твоя машина? — спросил Круча.
— Почему именно моя? Мало ли серебристых «Фольксвагенов» на свете. Если бы свидетель номер заметил…
— Нет, свидетель номера не запомнил. Хотя, возможно, преступники этого и добивались. Потому что это была твоя машина. Они убили Бурыкина, упаковали в багажник твоего «Фольксвагена», вывезли труп за Глубокое озеро, сбросили его, а машину вернули на место. Во всяком случае, багажник твоей машины они открывали — это точно.
— Вопрос — как они могли это сделать?
— Совершенно верно.
— Ответ — не знаю. Сигнализацию отключить могли. Подобрать частоту на компьютере не проблема. А вот как открыть багажник без ключа, чтобы не оставить следов…
— А если они воспользовались родными ключами? Ты такой вариант исключаешь?
— Ну да, Рита моя взяла ключи и передала преступникам.
Я ей надоел. Решила избавиться…
— Избавилась?
— Нет.
— Значит, она ни при чем… Соберись с мыслями, подумай, откуда у преступников могли быть ключи от твоей машины…
— Ну, ключи они могли подобрать. Если какой-нибудь суперспец работал…
— По суперспецам будем работать. А пока отвечай на мой вопрос. Или что-то мешает?
— Моральный облик строителя капитализма.
— А если конкретней?
— Я этой зимой с одной красоткой познакомился. Федот знает. В поезде, когда мы в Москву возвращались…
— Да, да, — кивнул Федот. — Ее Викой звали…
— Помнишь.
— Ты еще ей телефон свой оставил.
— Феноменально!
— И она тебе позвонила, так?
— Я буду звать тебя просто гений… Она мне позвонила. А дальше… Дальше лучше не спрашивай… Но я ей все-таки дал отставку, честное слово…
— А ключи от машины ты ей не давал?
— Ты что, на нее думаешь? Чушь! Она же случайная. Она не могла… Хотя… Хотя ключи я ей давал. Я ее тогда в машине оставил. Сам домой пошел, должен был вернуться. Но не вернулся…
— Вика твоя в машине оставалась, правильно?
— Ну да… Только ключи с собой она не забирала. Я их в почтовом ящике утром обнаружил. Она их туда бросила, когда уходила. Нет, не она это, не она…
— Надо бы с ней встретиться, поговорить, — решил Круча.
— Зачем? — встрепенулся Рома.
— Вдруг что прояснится. Вдруг вся эта каша из-за нее заварилась…
— Говорю же, Вика здесь ни при чем.
— А если при чем?
— Тогда встречайтесь с ней сами. Я пас!
— Соблазна боишься?
— Точно, его, гада, и боюсь… Это же не просто женщина, это само искушение. Невозможно удержаться… Нет, если вы собираетесь ее проверять, то без меня…
— Адрес?
— Адрес не помню. Но место помню — дом покажу, квартиру…
К Вике они поехали втроем. Рома, с ним Круча и Федот.
Нашли дом, квартиру.
Рома спустился вниз на лестничный пролет. Федот нажал на клавишу звонка. Минуты через две открылась дверь.
— Нам Вика нужна, — сказал Круча.
— Вика?! А вы кто будете? — послышался женский голос. — Не Роман случайно?
— Роман! — мгновенно сориентировался Федот.
— Я так и поняла… Нету Вики, съехала она. Говорит, несчастная любовь. К родителям уехала…
— Куда?
— В Псковскую область куда-то. Куда точно, не сказала…
— А вы кто будете?
— Мы с мужем квартиру эту снимаем. После Вики въехали… Да, она вам письмо оставила. Просила, если вы придете, вам передать…
Больше ничего насчет Вики выяснить не удалось. Степан и Федот спустились к Роме, отдали ему письмо.
— Тебе, Ромео, от твоей Джульетты…
Письмо оказалось самой обыкновенной сентиментальной слякотью. Люблю, жить не могу, уезжаю… Но Рому пробрало до самых печенок. Вот, значит, как Вика любила его.
Любила и понимала. Знала, что он не может бросить семью, чтобы быть рядом с ней. В отчаянии она уехала к родителям.
Куда именно, не написала. Письмо было вложено в конверт без обратного адреса.
Степан и Федот тоже прочли письмо, тоже растрогались.
— Уехала твоя Джульетта…
— Уехала, — кивнул Рома. — Но не только из-за меня.
У нее парень был. Гнусный тип, скажу я вам. Вика гнала его от себя. Меня просила с ним поговорить.
— Поговорил?
— А как же! Объяснил ему политику партии, он все понял. Но совсем ли угомонился — не знаю. Может, снова к ней полез?
— Какой он из себя?
— Говорю же, гнусный тип. Волосы обесцвечены, как у педрилы. Пакостный такой, склизкий…
— А что, если это его работа? — в раздумье спросил Федот. — Вдруг он так на тебя обиделся, что решил свинью подложить?..
— Да нет, для него это слишком сложный вариант. Бурыкина убить, меня подставить. Нет, этот недоносок на такое не способен, однозначно.
— Значит, считаешь, что Вика и ее парень ни при чем?
— Не считаю, а точно знаю…
Рома был уверен, что Вика не имеет никакого отношения к тем роковым для него событиям.
3
— Кровь из носу, но надо узнать, с кем был Бурыкин в ночь перед убийством.
— Так всех, кого можно, опросили, никто ничего не знает…
— Значит, не всех опросили… Работать надо, Комов, работать…
Прав Степаныч, надо работать. На кону доброе имя Лозового. Он хоть и раздолбай, но свой в доску парень. Федот поднялся с места.
— Ты куда? — остановил его Круча.
— Так это, сам сказал, работать надо…
