– Тем более… Или тебе не нужен муж?
– Нужен…
– Тогда будь умницей… Обслужишь всех нас по очереди…
– Как?…
– А ты не знаешь?…
– Знаю, – потупила она глазки. И неуверенно:
– Только я не буду…
– Значит, грохнем твоего мужика. А тебя будем драть все трое сразу.
Такой вариант тебя устраивает?
– Нет…
– Тогда будь умницей…
Люда убито кивнула. Корж злорадно ухмыльнулся. Сейчас он покажет этой красотке, что такое настоящий мужчина.
Резким движением руки он сорвал с девушки простыню. Взгляду открылось красивое обнаженное тело.
– Будь умницей и помоги мне…
Люда кивнула. И начала расстегивать ширинку на его брюках.
– Что ж вы делаете, уроды! – заревел от душевной боли амбал.
И Корж заревел. Тоже от боли, но физической. Это красотка со всей силы сжала рукой его мошонку. И еще начала выворачивать ее.
– Тварь!…
Корж в бешенстве шарахнул ее рукоятью «вальтера» по голове. Выбил из нее сознание. Но рука продолжала держать яйца мертвой хваткой. Корж попытался ее отцепить, и в это время по ушам ударил грохот автоматных выстрелов. Стреляли Леньчик и Пупс одновременно. Но трупа не было. Амбал был жив. Одной рукой он держал ствол одного автомата, второй – другой. И с силой отводил их от себя.
Словно в замедленной съемке Корж видел, как он достал ногой Пупса.
Носком в пах ему зарядил. Вывел его из игры. Но при этом ослабил контроль за Леньчиком. Тот сломил сопротивление амбала и направил ствол автомата ему в живот. И выстрелил. Всего один раз. Больше в автомате не было патронов…
Но амбалу хватило и одной пули. Он ослабил хватку. Выпустил из рук стволы автоматов. Взбешенный, Пупс наставил на него свой «калаш» и нажал на спусковой крючок. Но тот молчал. В магазине кончились патроны. Все десять пуль были загнаны в стенку.
– Убью, мразь! – заорал Пупс.
И принялся молотить амбала. Автомат хоть и не мог стрелять, зато им можно было орудовать как дубиной.
К этому времени Корж смог разжать женскую руку, высвободился из тисков.
– Уходим! – крикнул он.
И напоследок выстрелил в Люду. Две пули попали в подушку, третья чиркнула девушку по шее. Корж видел, как брызнула кровь. Воспаленным своим сознанием понял, что рана эта несмертельна. Снова нажал на курок. Но, увы, и у него закончились патроны.
В приступе безысходной ярости он замахнулся, чтобы запустить в жертву пистолетом. Может, удастся вдребезги разнести ей голову. Но бросить не смог. Со стороны окна грянул гром. Запястье правой руки будто молнией пробило. Рука онемела, пистолет вывалился из рук.
Корж развернулся к окну. Увидел, как падает на пол выбитая рама. В образовавшемся проеме он различил какого-то исполина с пистолетом в руке. – Убью! – в бешенстве заорал он. И ринулся на исполина. Снова грянул гром и сверкнула молния. Вторая пуля раздробила коленную чашечку. Корж заорал от боли.
Нога его подломилась, и он грохнулся на пол.
Боль стремительно пожирала сознание. В тумане наваливающегося беспамятства Корж успел заметить, как второй исполин укладывает на пол Леньчика и Пупса одновременно…
* * *
– Вот это и есть наркомутация, – горячо объяснял Эдик. – Полная деградация… Поняли же, что мы у них на хвосте. Нет бы куда подальше уйти. А они к соседям подались. Покуражились…
– Хорошо, мы рядом были, – сказал Саня. – Услышали выстрелы, прикинули болт к носу… Ну а дальше дело техники…
Степан улыбнулся.
– Благодарность объявлять вам не буду. Благодарность за меня вам ваши жены объявили…
– Ну не без этого, – не стал отрицать Эдик. Преступников задержали.
Двоих оформили в следственный изолятор, третьего в тюремную больницу. В скором времени всех троих в Москву переведут. Следователи уже точат на них ножи. А опера умывают руки. Они свое дело сделали.
Саня и Эдик умыли руки сразу после задержания. И целых два дня в свое полное удовольствие с женами на сочинских пляжах жарились. Чем они занимались по ночам, это их личное дело…
– А спасибо скажу, – продолжал улыбаться Степан.
– И Людмила нам спасибо сказала… До смерти могли бы забить ее эти уроды, – сказал Саня.
– А муж ее нам ничего не сказал, – добавил Эдик. – Когда уезжали, он все еще в реанимации был. Но врачи говорят, все будет в порядке…
Степан надеялся на это. Он вовсе не хотел, чтобы в смертный список наркомутантов добавилась еще одна жертва. И без того на счету этих моральных уродов достаточно смертей…
