— Но факт остается фактом, она собиралась покинуть страну.
— И Англию неспроста выбрала, — сказал Комов. — Англия-мать ее не выдаст…
— Если она взяла авиабилет, значит, у нее был загранпаспорт, виза… Где она получала загранпаспорт, как быстро? И главное, нам нужны ее фотографии…
— Уже работаем, — кивнул Кулик.
— Давайте, давайте… Ориентировку по аэропортам разошлите, немедленно, и желательно с фотографиями.
— Тогда я пошел?
Степан отпустил начальника уголовного розыска, пусть работает. Сейчас главное было найти Лизу, и желательно до того, как она пересечет пункт пропуска через государственную границу…
— Вряд ли она с пустыми руками сбежала, — вслух подумал Комов. — Если в Лондон собралась, значит, с деньгами…
— А деньги были, — кивнул Круча. — И я так думаю, много. Если она чемоданы с золотом оставила, значит, и без того большой багаж… Интересно, сколько денег ушло?
— Я бы Биткова допросил, пока он у нас…
— Пока он у нас, — эхом отозвался Степан.
Он и сам прекрасно понимал, что Биткова под следствием долго не удержать. Его люди уже нанимают адвокатов, поднимают прессу — на борьбу с «милицейским произволом».
Можно было обвинить Биткова в дружбе с покойным Геннадием Толстухиным, но крамолы в том никакой нет. Напротив, если он докажет, что дружил с потерпевшим, это позволит ему объяснить, что в квартиру к нему он шел с благими намерениями.
И контрабанду пришить будет совсем не просто. Битков скажет, что его друг Толстухин хвастал ему своим золотом, даже разрешил подержать слитки в руках.
Был смысл обвинить его в покушении на кражу. Но и в этом случае адвокаты смогут выпутать Биткова, ведь у него был ключ от квартиры, он знал, как открыть сейф, значит, он имел право на золото. Дескать, Толстухин предчувствовал свою смерть, поэтому завещал ему свое богатство…
И в убийстве Толстухина его не уличишь. Нет пистолета с отпечатками его пальцев, нет других прямых доказательств. Зато наверняка у Биткова найдется железное алиби…
Будь он обычным бандитом, Степан бы даже не сомневался, что сможет упечь его за решетку на долгий срок, но Биток в авторитете и при деньгах, которыми он рано или поздно сломит упорство судей. Будет возбуждено уголовное дело, ему предъявят обвинение, отправят в следственный изолятор, им будет заниматься следователь прокуратуры, за которого в свою очередь возьмутся продажные адвокаты. И не факт, что следователь устоит перед нажимом извне. Степан знал, как будут развиваться события. Сначала Биткова выпустят под залог, а затем дело благополучно развалится за отсутствием состава преступления.
* * *
Майор Комов мало уступал своему начальнику, такая же мощь во взгляде, такая же внутренняя сила. Но Матвей не очень его боялся. Впрочем, и на рожон лезть не решался.
— Влип ты, Битков, — сурово сказал Комов. — Покушение на кражу со взломом, причастность к убийству… Завтра тебе предъявят обвинение, отправят в СИЗО.
— И что? — внешне безмятежно спросил Матвей.
— Я понимаю, тюрьма тебя не пугает, но и попадать тебе туда неохота. Подключишь адвокатов, деньги…
— Подключу. Кстати, где они?
— Вот и я хотел у тебя спросить, где они, деньги? Сколько их было.
— А я хочу спросить, где они, адвокаты?
— Ты же видишь, я с тобой просто беседую. Спокойно с тобой говорю, без нервов. И ты, Матвей Кириллович, не быкуй…
— Я не знаю, о каких деньгах разговор.
— Но Елизавету Вершинину ты знаешь.
— Допустим.
— А ты знаешь, что она пыталась выехать за границу?
— Пыталась?! Вы ее взяли? — заинтригованно спросил Матвей.
— Пока нет, но возьмем.
— Не говори «гоп», начальник.
— Я понимаю, ты ищешь ее по своим каналам. Только не подумай, объединить наши поиски я не предлагаю. С такими, как ты, мне не по пути, — невозмутимо, без дутого пренебрежения сказал Комов. — И договариваться с тобой не хочу. Попал на кражу, будешь отвечать. Одно могу тебе пообещать — не ставить палки в колеса твоим адвокатам. И прокурора на тебя науськивать не буду. Как решится дело, так и решится. Ты меня понимаешь?
— Понимаю.
Матвей чувствовал силу битовских ментов, догадывался, что нелегко ему придется, если они встанут с ним в штыки.
— Вот и хорошо, что ты это понимаешь. И хорошо, если ты мне скажешь, сколько денег у Вершининой.
— Много, три чемода…
Матвея сбила с толку постановка вопроса. Он собирался сказать, какую сумму забрала с собой Лиза, не сразу сообразив, что сдает самого себя. Он спохватился, но было уже поздно.
— Три чемодана?! Ого!..
— Какие чемода… — начал было Матвей.
Но Комов небрежно махнул на него рукой.
— Помолчи… Три чемодана. Наверняка тяжелые. И плюс чемодан с вещами. Как же она это могла унести?
Матвей задумался. Действительно, денег в чемоданах много, тяжесть приличная, и как одна баба могла справиться с ними?
— Она девка крепкая, — вслух подумал он. — Два раза могла сходить…
— Тогда почему чемоданы с золотом оставила?
— А что бы она с ним сделала? В банк его не положишь… Разве что в депозитарий…
— Или закопать, под дерево, по старинке…
— Или закопать, — согласился Матвей.
— Могла бы за золотом в третий раз сходить.
— Но не сходила.
— Значит, не захотела. Или страшно стало…
— Или кто-то вспугнул.
— Может быть.
— Или решила, что ей трех чемоданов хватит…
— Да там почти девять миллионов…
Матвея так увлек мозговой штурм, что он и не заметил, как проболтался.
— Рубли? Доллары? Евро? — ничуть тому не удивившись, спросил Комов.
— Какие рубли? — спохватился Битков.
— Значит, доллары. Или евро?.. Скорей всего так. Килограмм долларов должен стоить больше, чем килограмм золота. Или нет? Почем у нас нынче тройская унция?..
— От семисот до восьмисот долларов, — подсказал Матвей. — Правильно ты говоришь, начальник. Лучше чемодан с баксами утащить, чем с золотом…
— Значит, доллары.
— Ну, в долларах, твоя взяла… Но это чистые деньги, отвечаю, все через банк прошли…
Похоже, Комов ему не поверил.
— Чего же ты тогда боишься? Так бы и сказал, пропало девять миллионов долларов.
— Если точней, восемь девятьсот… И не боюсь я, просто не хотел привязывать эти деньги к золоту…
