Он мог бы ее догнать, облапить, завалить на спину, но любопытство вернуло его на место. С опаской она приблизилась к нему, в танце оседлала его колено, едва прикасаясь к нему. Матвей неосторожно потянул к ней руку, но Марго вмиг отпрянула. Прошло время, прежде чем она снова рискнула вплотную подобраться к нему. Он решил больше не наглеть, замер в ожидании, что будет… А Марго продолжала бросать уголек в его топку, довела давление в котле до критической отметки. Он терпел, а когда понял, что надо спускать пар, было уже поздно. Котел взорвался на холостом ходу… Такого конфуза с ним еще не приключалось…
Глава 14
Генеральная репетиция, Ленусик на сцене. Смелое лаковое платье, такие же сапоги-чулки. Фонограмма уже крутится, ей только и надо, что рот в такт открывать. А двигаться на сцене она умеет… Неплохо у нее получается, очень неплохо. Сафрон восторженно подпрыгивал на своем месте, сдерживаясь, чтобы не ударить в ладоши.
Ленусик остановилась на последнем припеве. Музыка играла, песня звучала, она стояла, негодующе уперев руку в бок. Сафрон обернулся и вздрогнул, увидев Битка со свитой. И музыка заглохла.
Биток, с ним двое, все грозные, агрессивные. Сафрон был выбит из колеи. Как так могло случиться, что эту троицу пропустили в зал, не испросив у него позволения? Время нерабочее, клуб откроется только через четыре часа… Успокаивало то, что за Битком уже образовалась толпа охранников и вышибал. Обозленный Ядреныч ждал команду «фас».
— Братан, разве я тебя приглашал? — свирепо спросил Сафрон.
— Нет, — ответил невозмутимо Биток.
— И стрелу с тобой не забивал.
— А что, надо было забить?.. Разговор у меня к тебе, Сафрон.
— Когда разговор добрый, в дом, как ты, не вламываются…
— А кто тебе сказал, что разговор добрый? — желчно спросил Биток. — Косяк за тобой, Сафрон…
Сафрон не знал, что делать. Забить стрелу с Битком? Но на это уйдет время. Разобраться с ним прямо сейчас, так место неподходящее… Он обратился к Ядренычу.
— Как эти сюда прошли?
— На третьем посту прозевали, — раздосадованно махнул рукой начальник охраны.
— Никого не тронули?
— Нет.
Сафрон требовательно посмотрел на Битка.
— Волыну скинь!
— Нет ничего.
Биток приподнял руки, приглашая убедиться в истинности своих слов. Кто-то из охранников поднес к нему рамку металлодетектора… И его спутников обыскали. Чисто.
— Ну, присаживайся, раз пришел. — Сафрон небрежно показал на кресло за своим столом.
Биток присел, его спутники остались стоять.
— А ты смелый, — продолжая демонстрировать свою неприязнь, сказал Сафрон. — В клубе только свои, посторонних нет, можешь ведь здесь остаться…
— Не пугай пуганого, — безмятежно усмехнулся Биток.
— Короче, зачем пришел?
— На жену твою посмотреть. Хорошо поет.
— Абсолютный хит, — не удержался от бахвальства Сафрон.
— Кто тебе такое сказал? — Биток небрежно приподнял краешек верхней губы.
— Сам знаю. И специалисты говорят… Чтоб ты знал, эту песню «Европа» в ротацию взяла…
— Я не знаю, кто там что у кого и куда брал. Я знаю, что такое абсолютный хит. Абсолютный хит — это бриллиант, который у меня украли. Сорок шесть карат весом. Я его называю «Олений глаз».
— Да хоть лосиный, я здесь при чем?
— Лоси в тундре не водятся. А ты, возможно, при чем… Балабакин где?
— Кто? — оторопел Сафрон.
Он гадал, в чем может обвинять его Биток, но про Балабакина ни разу не подумал. Неужели из-за этого сопляка сыр-бор?
— Балабакин. Сеня его зовут, — отчеканил Биток.
— Нет его здесь. А что такое?
— А бывает?
— Ну, был…
— А когда будет?
— Не знаю… Давно уже не появляется…
— Где он может быть?
— Ты прямо как следак, — набычился Сафрон.
— За словами следи! — парировал Биток.
— Зачем тебе Балабакин?
— Затем, что ты его крышуешь.
— Крышую? Ну да, крышую… Ты что, бодаться из-за него пришел? Давай бодаться, если тебе жизнь спокойная надоела…
— А что, есть за что бодаться? — пристально всматриваясь в собеседника, спросил Биток.
— Он никому ничего не должен…
Балабакин даже не мелкая сошка, он вообще никто, но если Сафрон сказал за него слово, он со своего не сойдет.
— Должен.
— Он тачку свою отдал. И двести тысяч. Что еще нужно?
— Тачка? Двести тысяч?.. Не о том разговор…
— А о чем?
— Балабакин твой человек. Ты за него подписывался.
— И что?
— А то, что он девять зеленых «лимонов» у меня дернул! — взвился Биток. — И «Олений глаз»!
— Девять зеленых «лимонов»?! — опешил Сафрон. — «Олений глаз»?!
— Ты как будто про это не знаешь.
— Нет… Я его вообще не знаю…
— Кого ты не знаешь?! Балабакина?.. Ты кому вола водишь, пацан?.. Ты за него подписывался, ты за него и отвечаешь, понял?
— Ты меня на понял не бери! — Сафрону было не по себе, но держался он с достоинством важного человека. — Если предъяву бросил, то слушай сюда, пока я добрый. Балабакин — композитор, он песню моей жене продал, за тридцать тысяч евро…
Биток слушал с непроницаемо спокойным выражением лица. Как будто и не слышал ничего.
— Песня супер, не вопрос, но тридцать тысяч — это слишком, — продолжал Сафрон. — Вторую песню я у него брал, тоже за тридцать тысяч, но в рублях. Развел, короче, а чтобы он зуб на меня не держал, к Волынку твоему подошел…
— Легче на Волынка было наехать, чем тридцать тысяч в евро отстегнуть? — зло спросил Биток.
— Да какой там наезд? Так, поговорили…
— А он говорит, что наезд был… Типа Битово — твой город, а я беспредел здесь развожу…
— Не было такого, — не очень уверенно сказал Сафрон.
Он уже и не помнил, что наговорил Волынку.
— А на меня кто плевать хотел?
— Этого точно не было!
— Короче, ты за Балабакиным стоишь, и ты в ответе за него, — озлобленно проговорил Биток. — Делай что хочешь, но девять зеленых «лимонов» мне верни… И «Олений глаз» тоже…
— Ты с кем разговариваешь? — взорвался Сафрон. — Ты кого за лоха держишь?
Он разбушевался не на шутку, но Биток ничуть его не испугался — молча поднялся и направился к выходу. Сафрон мог бы отдать команду «фас», но даже в ярости не решился на это. Во-первых, Биток в авторитете; а во-вторых, не все из охраны клуба проверенные люди…
