— К тому же я ничего не скажу ей про золото.
— А если сама узнает?
— Как?
— В постели тебя разговорит. Вколет сыворотку правды…
— Зачем ей это?
— А зачем Лизка Генчика кинула?..
— М-да… Все беды от баб… Можно в принципе от Марго отказаться, — задумчиво изрек Матвей.
— И от всех баб разом, да? — усмехнулся Сева. — И от клуба, и от вольной жизни… Казначея надо нового…
— Да, надо. А кого?
— Дему или Толика.
— А Волынок?
— Тоже вариант, — не очень уверенно кивнул Сева.
— Только тебе этот вариант не очень нравится, — заметил Матвей.
— Баба у него.
— И это все? А как насчет надежности?
— До денег он жадный…
— Все мы жадные до денег.
— Да, но так, как он… Да и вообще, что-то не то в нем…
— Что-то не то, — согласился Матвей. — Гнильца какая-то…
— Гнильца. Косяков за пацаном вроде бы нет, а гнильца есть…
— Но, я думаю, поговорить с ним надо, — решил Матвей.
Волынок находился в клубе — ждать его не пришлось. Он был, что называется, при параде. Аккуратная прическа, дорогой костюм, галстук. В таком виде Матвей давно его не видел.
— Случилось что? — снисходительно усмехнулся он.
— В каком смысле? — с достоинством спросил Васек.
— Костюмчик на тебе не хило сидит.
— А, это… Надоело тебе завидовать, вот я и приоделся, — взбодренно ответил Волынок.
— А чего мне завидовать?
— Прикид у тебя солидный, а у меня так, врасхлыст… Да и вообще…
— Что вообще?
— Взрослеть надо.
— Да ты вроде бы не маленький. С бабами гуляешь…
— С одной.
— Со Стеллой?
— Да. У меня с ней серьезно… А чего звал?
Волынок заискивающе смотрел на Матвея, как будто знал, для чего был приглашен, и боялся получить отказ.
— Смотрю, ты серьезным человеком становишься.
— Ну, чем я хуже других?
— Действительно, чем ты хуже, — в раздумье изрек Матвей. — В тайге первый боец, здесь круто себя поставил…
Он знал, что говорил. Васек был старшим «спецназовской» группы захвата, его стараниями Сафрон был поставлен на колени…
— Ну да… — замер в ожидании Волынок.
— Кому, как не тебе, в пятом доме жить, — медленно, с расстановкой проговорил Матвей.
— В каком доме?
— Пять домов у Глубокого озера.
— А-а, это… Так что, один для меня?
Казалось, еще чуть-чуть, и Васек взвоет от восторга.
— Не знаю, брат, еще не знаю… Артюха еще есть, Малча…
— Артюха тупой, а Малча — чукча…
— Чукча не чукча, а школу с золотой медалью закончил…
— А сел за что? За лохматое дело.
Малчу осудили на четыре года за изнасилование, в тюрьме он уцелел, а в зоне попал под раздачу — братва хотела его опустить, но Матвей заступился за парня. С тех пор он для Малчи значит больше, чем родной отец. Отличный охотник, меткий стрелок, крови не боится… Матвей взял его с собой в Москву, не задумываясь.
— А кого он разлохматил, а? Лярву магаданскую? Подставили пацана. Так что не кати на него бочку.
— Я бочку качу? Да ты что, брат? Да я за Малчу!..
— Помолчи.
Матвей был в полушаге от того, чтобы поставить Волынка на казну, но тот сам все испортил. Не надо было ему наговаривать на Малчу и Артюху…
Артюха действительно туп как пробка. А Малча… Малча и впрямь чукча, но для Матвея это больше достоинство, чем недостаток. И предан ему Малча как собака; соображает быстро. Бабы у него постоянной нет… К тому же менты о нем ничего не знают, в то время как Волынок под следствием…
— Ладно, свободен, — в раздумье махнул он рукой.
— Свободен?! — трепыхнулся Васек. — В каком смысле свободен?
— В прямом… Отдыхай, братишка.
— А как же дом?
— Какой дом?
— Ну, пятый…
— А тебе нужно?
— Ну да!
— Понимаю, живешь со Стеллой, в ее хате… Поверь, с бабками разгребемся, куплю тебе квартиру, как у Генчика…
— А дом? — тоскливо взвыл Волынок.
— Дом еще не достроили.
— Почему не достроили? Я же видел, туда уже мебель вносят…
— Вносят, — кивнул Матвей. — Но не про тебя… Извини, брат.
Глядя на Васька, он подумал, что с ним случится истерика. Но тот пересилил себя, даже заставил себя улыбнуться.
— А хату правда купишь, как у Генчика?
— Нет, — покачал головой Матвей. — Уже передумал…
— Почему?
— Дом тебе построю… Там, в поселке, еще три участка свободных есть, один для тебя возьму… Но не сразу. Говорю же, с деньгами разобраться надо…
Матвей думал, что хватит с него и пяти домов, для элиты. Но в самой худшей части поселка, у самого въезда, оставались свободными три небольших участка. Почему бы не поставить там три коттеджа скромного эконом-класса — для Волынка, Артюхи, например; Боба туда же можно поселить. Пусть это будет форпост на пути к жилому массиву из пяти элитных домов… Дополнительная охрана никогда не помешает…
* * *
Телефон не отвечал. Если бы абонент был временно недоступен или еще что, но Косыгин слышал только длинные гудки…
Никто не уполномочивал его звонить Рите, это была его личная инициатива. Но девушка не хотела брать трубку…
И все же она ответила, после целой череды вызовов. Он услышал брюзгиво-усталое «слушаю».
— Это я, Юра.
— Знаю.
— Я тебе весь день звоню.
— Зачем?
— Встретиться хочу.
— Больше ты ничего не хочешь?
— Хочу… Чтобы ты со мной была, хочу… Знаешь, я тут с экологами говорил, они сказали, что можно тебя в милицию устроить…
— Раньше надо было думать, — холодно сказала она.
— Ну, лучше поздно, чем никогда…
— Лучше никогда… Ты мне больше не звони, ладно? Потому что я замуж выхожу.
— За кого?
— Не важно… Прощай.
* * *
Малча осмотрел дом с флегматичным видом. Другой бы на его месте сорокой трещал от восторга, а этому как будто все равно. Впрочем, Матвей понимал, что все это лишь показная невозмутимость: в душе Малча, конечно же, был рад событию.
