Дело дошло до того, что Ленусик отказывалась выступать бесплатно на сцене «Реверса», ставшего для нее стартовой площадкой. Впрочем, Сафрона это не смущало.
— Ты произвела фурор, — продолжал сыпать он комплиментами.
— А что дальше? — устало спросила она.
— Что дальше? Лето красное пропела, зима на носу. Но тебе же холод не грозит, — схохмил Сафрон.
— Холод, может, и не грозит. А голод не тетка… Песен нет, а где их взять?
— Это не твоя забота.
— А чья, твоя? Где новые песни?
— Работаем, ищем.
— В стране дефицит убойной музыки, композиторы в кризисе.
— Знаю.
— Балабакин где?
— Где-где? За кордоном, сто пудов. Ананасы, рябчики, все дела… С такими бабками остров можно в океане купить, на пальмах всю жизнь качаться…
— Может, и на пальмах качается. Может, и песни сочиняет… Найти его надо, иначе через год обо мне уже никто не вспомнит…
— Я вспомню.
— Помянешь хоть?
— Ну да…
— Чего? Хоронить меня вздумал?
— Тьфу ты!.. Балабакина уже пятый месяц ищут. Пропал без вести. Как я его найду?
— Не знаю… Ладно, поехали домой, поздно уже.
До закрытия клуба оставалось еще два с лишним часа. Но Сафрон и не обязан был ждать, пока это случится. Есть администраторы, есть персонал. А он едет домой и увозит с собой несравненную Элен Шарм. Ни у кого нет такой жены, как у него…
Парадный вестибюль клуба был свободен от фанатов, никто не бежал к Ленусику за автографами, но на нее оглядывались, ей завидовали. И она шла как королева — гордая, статная, в роскошной шубе из горностая.
Не было фэнов и на залитой неоновым светом эспланаде перед клубом. Но белый лимузин уже подан, швейцар с полупоклоном открывает дверцу…
Сафрон не сразу вышел из эйфории, когда сзади на него набросился телохранитель. Стук автоматной очереди он воспринял как треск фейерверка, пущенного в честь него. И только когда лежащий на нем телохранитель завыл от боли, он понял, что дело плохо…
* * *
— Shit! — хватаясь за голову, заорала Чешка.
Мише тоже было страшно, настолько, что после травки на хи-хи совсем не пробивало. Треск автоматной очереди загнал душу не в пятки, а, что еще хуже, к нижнему сфинктеру — как бы она в штаны не вывалилась… Ему было страшно, но все же он не спрятал голову за сиденье. Он видел, как девушка, согнувшись в поясе, рыщет взглядом вокруг машины. Видел, как бежит к ней парень в маске и с каким-то удлиненным предметом в руке — вне всякого сомнения, автомат. По логике вещей девушка должна была уже быть в машине, но она по-прежнему что-то лихорадочно ищет. Но парень хватает ее за руку. Слышен его голос: «Дура! Давай за руль!»…
Он силой втолкнул ее в салон на заднее сиденье, а за руль сел сам. Сорвал машину с места. Только сейчас Миша пригнул голову. И в это время сзади забухали выстрелы. Одна пуля разбила боковое зеркало заднего вида.
— Мамочки!
Чешка испугалась, но не растерялась. Двигатель работал на холостых оборотах — согревал салон. Осталось только включить скорость и отпустить сцепление. Но вместо первой она включила третью — машина с ревом рванула вперед, едва не врезавшись в придорожный столб.
Они выехали на оживленную улицу, свернули в сторону, обратную той, по которой пошла машина с автоматчиком.
— Вернемся? — спросил Миша.
Ему вдруг стало весело. Он засмеялся, потешаясь над собственными страхами.
— Куда? Обратно? Ты псих?
— Девка что-то искала. Может, пистолет…
— Зачем он тебе?
— А на хрена козе баян?
Мотор чихнул и заглох, Чешка прижала машину к обочине, остановилась.
— Вот и я говорю, зачем козе бензин?..
— Что такое?
— Бензин закончился.
— Это знак…
Миша чувствовал, что его торкнуло с косяка. Море по колено, горы по плечо… Он вышел из машины, пешком дошел до проулка, добрался до места, где стояла машина киллера. Тишина, людей нет. Он включил светодиодный фонарик на мобильном, осветил пространство вокруг себя. Ничего.
Он уже собрался уходить, когда почувствовал под ногой какой-то камень. Поднял его и очумел от удивления.
* * *
Дежурный следователь подвел Степана к углу дома, движением руки обозначил пядь земли вокруг, ею же провел вектор в сторону клуба.
— Отсюда стреляли. Восемь автоматных гильз нашли. Думаю, их было больше. Еще будем искать, может, закатились где…
— Гильзы — это хорошо, а где само оружие?
— Нет нигде. Судя по всему, преступник унес его с собой…
Круча осмотрелся по сторонам. Место не самое темное, фонарь шагах в десяти светит. До парадного входа в клуб метров пятьдесят наискосок, не самое большое расстояние для хорошего стрелка.
Одно непонятно, угол дома можно было использовать как прикрытие, но преступник отошел от него метров на пять-шесть к центру улицы. Зачем? Ведь стоящий напротив клуба лимузин не мешал ему стрелять. Или все-таки машина сужала сектор обстрела?..
— Как он ушел? — спросил Степан.
— Так же, как и появился. — Следователь махнул рукой в сторону прохода между домами. — Дорога темная, в это время безлюдная, с выездом на Пролетарскую улицу… Машины там стояли, на них преступники и скрылись.
— Машины?
— Да. Телохранители за преступником бросились, смотрят, одна машина отъезжает, другая стоит. Они стрелять начали. Первая машина скрылась, вторая за ней поехала… Ни у той габаритов, ни у другой. Про номер я уже не говорю, про марку тоже…
— Да, телохранители. Они увидели, как преступник из-за угла выскочил, успели отреагировать…
— Я слышал, он в маске был.
— В маске. Дал очередь по Сафронову и бежать… К счастью, все обошлось.
— Знаю.
Круча успел застать Сафрона и его жену, прежде чем их под охраной повезли домой. Он держался молодцом, а она хныкала — жаловалась, что из-за стресса лишилась голоса. Раненого телохранителя увезли в больницу. Больше никто не пострадал.
Он снова подошел к точке, откуда действовал киллер, присмотрелся к месту, где находился Сафрон в момент выстрела. Лимузин ему не мешал, снизу сектор обстрела частично закрывали припаркованные к клубу машины клиентов. Но в любом случае жертвы были открыты сверху как минимум по пояс, можно было вести прицельный эффективный огонь на поражение…
— Автомобили клиентов пострадали? — спросил Степан.
— Нет, — покачал головой следователь. — Специально осматривали. Все пули вверх ушли, вывеску над входом побили, а машины не пострадали. Преступник поверх голов стрелял, только одна пуля цель нашла.
