Они возложили цветы на могилу, постояли немного. Когда собрались уходить, она вдруг обнаружила, что Дима держит ее за руку. Надо же, даже не заметила, как это вышло…
– Пошли? – спросила она, нехотя высвобождая руку.
Уговаривать его не пришлось. Было видно, что Диму тяготит незримое присутствие покойного брата.
Но уйти сразу им не удалось. Повернувшись к выходу, она увидела идущего к могиле Пашу Скоробогатова и двух его телохранителей. Пришлось ждать, когда он подойдет.
– Я так и думал, что встречу тебя здесь, – с натянуто-печальным видом сказал он, поздоровавшись.
Выглядел он не очень свежо. Примятая физиономия, едва уловимый запах мускусного ореха, посредством которого избавляются от перегарного духа. Дорогой костюм выглядел так, будто он спал в нем всю ночь; верхняя пуговица рубашки расстегнута, галстук расслаблен и заметно смещен в сторону.
Покосившись на Диму, он спросил:
– А где твоя охрана?
Она поняла, что Паша имел в виду. Как и ко всему прочему, чем обзаводился Гена, он очень ревностно воспринял появление двух телохранителей. И сам в свою очередь завел себе охрану.
– Нет никого, – покачала головой Наташа.
– Совсем никого или пока нет?
– Совсем… А кого мне бояться?
Она рассчитала телохранителей мужа: охрана – удовольствие не из дешевых, да и особой необходимости в ней не было.
– Ну бояться, может, и нечего, – пожал плечами Паша. И снова покосился на Диму. – Тем более что тебя и так охраняют. Целый капитан, военный следователь, герой, можно сказать…
– Герой он или не герой, но мне с ним спокойней.
– Где спокойней, здесь или дома?
– Это ты о чем? – Наташа недовольно поджала губы.
– Да о том. – Паша провел по щекам пальцами одной руки, как будто смахивал с них влагу. – Говорят, что вы… Неважно, что говорят. Это всего лишь слухи. Но зачем ты сюда этого героя привела? Гену хочешь позлить?.. Это, конечно, не мое дело. Но он все-таки мой друг…
– А мне он брат! – нахохлившись, неосторожно вставил Дима.
– Я бы на твоем месте помолчал, парень, – скривился Скоробогатов. – Я, конечно, не ангел, но в постель к жене брата никогда бы не полез!
– Паша! – возмутилась Наташа.
– А что такое? Я правду говорю!
– Побойся бога! Здесь не место выяснять отношения.
– Не место?! Да нет, самое место! – не на шутку разошелся Паша. – Может, моими устами сам Гена говорит! Наташа, раскрой глаза! С кем ты связалась? Он же мизинца Генкиного не стоит!
– А я их и не сравниваю… – в смятении пробормотала она.
– Сравниваешь не сравниваешь, а спать у себя оставляешь…
– Это совсем не то, что ты думаешь!
– Да то это, то!.. Ты думаешь, я не знаю, зачем он к тебе в постель полез? А чтобы жениться на тебе! Ты же вдова богатая, а у него ни гроша за душой…
– А не заткнулся бы ты! – подал голос Дима.
– Ты кому тыкаешь, щенок? – взвился Скоробогатов. – Кто тебе слово давал? Да я тебя сейчас прямо здесь зарою!..
– Паша, Паша! – попыталась успокоить его Наташа.
– Что Паша! Я уже тридцать восемь лет Паша!..
– Ну, нельзя же так!
– А Генку можно было убивать? Можно, я спрашиваю?
– О чем ты говоришь? Что с тобой?
– Ты не думала, зачем его убили? Не думала, что он кому-то мешал к тебе в постель залезть?.. Этот его и убил!
– А это уже клевета! – побагровел Дима. – Еще одно слово, и я вызову наряд! Вы у меня за клевету сядете!..
– Это кто еще сядет! – взвыл Скоробогатов.
Но было уже видно, что угроза произвела на него впечатление.
– Паша, что на тебя нашло?
– Да идите вы оба! – психанул он и резко повернулся к Наташе спиной.
Она заметила, как переглянулись между собой его телохранители. Похоже, им самим не понравился истерический выпад своего босса. Но и на Диму они посмотрели с пренебрежением… Впрочем, ей-то какое дело до их поведения?
– Вот урод! – глядя на Скоробогатова, бросил ему вслед Дима.
– Какой-то он сегодня не в себе, – заметила Наташа.
– Надеюсь, ты не поверила ему, что это я убил твоего мужа?
– Ты не мог, – мотнула она головой.
– Значит, не поверила, – облегченно выдохнул он.
– Но я правда богатая вдова.
– А у меня правда за душой ни гроша. Но мы можем жить в гражданском браке. Или просто как любовники… Мне главное, чтобы ты была моей…
– Буду, – задумчиво кивнула Наташа. – Никуда я от тебя не денусь…
«А может, прав был Паша? Может, Диме нужны исключительно ее деньги? Может, он притворяется, что влюблен?.. А что, если это он убил Гену?»
* * *
Степану снился захватывающий сон. Он отчаянно гнался за морским чертом, но в последний момент, когда готов был проткнуть его трезубцем, прокукарекал петух.
Черт исчез, море тоже, и Степан оказался в своей постели. А петух продолжал надрываться.
– Да задуши ты его! – сонно пробормотала «добрая» Жанна.
Как послушный муж, Степан сделал это немедленно.
Морской черт был обыкновенной донной рыбой и к потусторонней нечисти не имел никакого отношения. А петух был пластиковым, с механическим голосом. Этот будильник в форме горластой птицы привезли ему из Тайваня. Прелесть изобретения состояла в том, что его можно было банально задушить. Пережал пластиковое горло – и тишина…
– А еще лучше убей, – не отрывая головы от подушки, посоветовала супруга. – Чего это с ним? Сегодня же воскресенье.
– Чего это со мной? – чувствуя, как просыпается в нем хорошее настроение, сказал Степан. – Отключить забыл.
– Тогда убей себя.
– Я подумаю…
Сегодня у него выходной, идти никуда не надо. Будильник он отключил, так что можно спать хоть до завтра. А убить себя – легче простого. Выстрелить себе в висок из указательного пальца и безжизненно уронить голову на подушку. Мертвецкий сон лучше всего способствует регенерации нервной ткани.
Но только он зарылся головой в подушку, как запиликал телефон, который до девяти утра мог принимать только важные звонки.
– Да.
– Степаныч, тут такое дело… – услышал он голос Комова.
– Надеюсь, оно того стоит, чтобы меня будить, – предостерегающе произнес Круча.
– Да вот не знаю… Тут у нас труп. Скоробогатов Павел Васильевич. Если это тебе о чем-то говорит…
– Вот тебе, бабушка, и выходной… Где труп?
