– Личность покойной установили? – на всякий случай спросил Степан.
Он и сам понимал, что узнать личность покойной практически невозможно, во всяком случае, с ходу. Она была без одежды, а значит, и без каких-либо документов. А гнилостные изменения настолько изуродовали лицо, что и знакомую в ней не узнаешь.
– Пока нет, – мотнул головой Саня.
– Сторожа за цацки надо брать, – сказал только что подошедший Федот, обращаясь к Кулику. – Здесь без него не обошлось…
– Клянется, что ничего не знает…
– Если ничего не знает, сам за убийство сядет, – мрачно изрек Степан.
– А я ему то и сказал… Обещал подумать. Целых три часа ему дал…
– Работай, Саня, работай. Солнце еще высоко…
– И ты здесь останешься, – насмешливо глянул на Федота Степан. – До самого заката…
– Ну, тогда лучше после остаться, – усмехнулся Комов. – С темнотой покойнички гулять пойдут, может, кто что из них видел…
– Ну что ж, тогда завтра с рассветом тебя отсюда и заберем.
– Может, лучше на Скоробогатова посмотрим, – предложил Федот. – Хоронят его сегодня, сам видел, когда сюда шел…
– По какому разряду хоронят?
– По высшему.
– Кто бы сомневался. И на том свете за своим Загорцевым гонится…
– Ну а то… Все на уровне, даже могила и та рядом. Только гроб без кондиционера. И так холодно, – поежился Федот.
– Ничего, скоро бабье лето.
– Скоро, через год с лишком… В этом году вся осень холодная будет. И даже зима… Ну так что, глянем на Скоробогатова?
– Нам тут и без него зрелищ хватает, – сказал Степан, глянув на труп неизвестной девушки.
– А зря. Как живой в гробу лежит. И этого залатали так, что не придерешься…
– Наверняка дорогое удовольствие, – заметил Кулик.
– Не вопрос, – кивнул Федот. – Могильщики большой куш содрали.
– С кого-то много берут, а кого-то за так хоронят. – Степан снова показал взглядом на криминальный труп. – За так и незаконно…
– И незаконно, – с мрачным видом кивнул Комов. – И глухо… Как бы глухарь не вышел…
– Глухари на току токуют, а у нас галки в графе раскрываемости должны летать… Хотите покойников допрашивайте, хотите черта лысого ищите, но кто убил девушку, найдите…
Круча легко удержался от искушения сделать крюк, чтобы попасть в огороженную VIP-зону, где сейчас хоронили Скоробогатова. Как женщина, Анжела нравилась ему, но не было никакого желания встречаться с ней, тем более в такой обстановке. Но больше всего не хотелось столкнуться с гражданкой Загорцевой. Если она и раньше ненавидела Степана, то теперь это чувство усилилось как минимум вдвое.
Но напрасно он пытался избежать встречи с Натальей Евгеньевной. Она, как назло, стояла у ворот кладбища. И, заметив Степана, метнулась к нему. Подошла, перегородила путь.
– И что дальше? – спросил он, глядя в ее застывшие глаза.
– Здравствуйте, – вымучила женщина.
На нее жалко было смотреть. Вид у нее казался более страдальческим, чем тогда, когда она хоронила мужа.
– Это уже лучше… Здравствуйте… Если вы не против, я пойду. Работы много…
– Какой работы? – Она схватила его за руку. – Людей невинных сажать?
Спохватившись, она разжала руку.
– Извините.
– Наталья Евгеньевна, вам надо успокоиться.
– Какое спокойствие, когда такое… Дмитрий ни в чем не виновен.
– Виновен. У него в доме был найден нож, которым был убит гражданин Скоробогатов. Экспертиза это подтвердила… К тому же Дмитрий сам усугубил свою вину. Зачем он скрылся от правосудия?
– Затем, что он ни в чем не виновен.
– Свою невиновность надо доказывать с открытым забралом.
– Вы же знаете, его подставили! – с осуждением в голосе выпалила женщина.
– Я знаю?! – удивился Круча. – И кто ж его подставил? Вы?
– Я?! Побойтесь бога!
– Я глупых и злых людей боюсь. Таких, как ваш Дмитрий…
– Он не виновен, а нож ему подбросили.
– Только вы могли подбросить ему нож. Вас застал в его квартире майор Кулик, когда приходил с обыском. И нож в туалет могли подбросить вы… Там, кстати, отсутствовали отпечатки пальцев. Следы крови были, а пальчики – нет.
– Там не могло быть его отпечатков пальцев. Потому что нож ему подбросили. И я здесь ни при чем, – едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, сказала Загорцева. – Это все сантехники… Люди, которые себя за них выдавали… Вы бы у матери Дмитрия спросили, Анастасия Борисовна сказала бы вам о том, что перед вашим приходом у них побывали сантехники. Они сказали, что у Загорцевых утечка воды, а ничего не было. Дима ходил к соседям, не было никакой утечки…
– Это я уже слышал.
– Так в чем же дело?
– А в том, что пока Дмитрий Петрович скрывается от правосудия, я буду считать его виновным в гибели гражданина Скоробогатова. Так ему и передайте. Если вы с ним общаетесь…
Степан внимательно посмотрел на женщину. Судя по тому, как дрогнул ее взгляд, с ней не все было чисто…
Плохо, что следователь Ветров убедил Кулика не брать Загорцева под стражу. Сбежал парень. Собрал свои вещи и скрылся в ночи. Степан пытался его искать, но пока бесполезно. Разумеется, госпожа Загорцева попала под наблюдение как женщина, у которой он мог скрываться, но все усилия пока напрасны. То ли Дмитрий не выходил с ней на контакт, то ли делал это так тонко, что засечь его не могли…
– Не надо пытать судьбу. Все равно ведь задержим, а суд учтет попытку уйти от ответственности…
– Суд, – горько усмехнулась Наталья Евгеньевна. – Суд над ним собираетесь устроить. Сами его подставили, сами и осудите…
– Никто его не подставлял, – недовольно поморщился Степан.
– Но вы же не можете простить ему Гену Загорцева!
– Я об этом уже давно забыл.
– Все правильно, отомстили и забыли…
– Извините, но я не могу разговаривать с вами в таком тоне.
Степан обошел женщину, направился к своей машине.
– Будьте милосердны! – раздался за спиной умоляющий голос.
Но он даже не обернулся. Даже с шага не сбился. Хотя бы потому, что Дмитрий Загорцев стал жертвой своей собственной, а не чьей-то глупости. Не надо было ему убивать Скоробогатова.
Глава 14
Анжелика осталась без мужа, но «все свое» осталось при ней. Даже в трауре она смотрелась эффектно. Черный гламур в ожерелье из бриллиантовых слез.
– Ты должна мне довериться, – сказал Олег, легонько и коротко обняв ее за плечи. – Я знаю, Паша был не очень аккуратен в финансовых вопросах, у него много долгов. Ты человек в бизнесе несведущий, можешь наделать глупостей. Банкиры народ зубастый, им палец в рот не клади. Один неверный шаг – и по миру можешь пойти.
