– Ты мне поможешь? – кротко и с надеждой посмотрела на него Анжелика.
Они находились в банкетном зале солидного ресторана, арендованного под поминальную тризну. Скорбный отголосок язычества – выпивка, ложки, стакан водки с куском хлеба под портретом усопшего. Был такой древний славянский обычай – чем пышней проводы на тот свет, тем веселей там будет жить покойному. И в новой Руси все то же самое… У Олега было немало недостатков, но это не мешало ему осознавать свою принадлежность к православной вере. Он принимал традиции далеких предков, и его не коробила водка на поминках. Но не забывал он при этом и о своем христианском долге. Он и Наташе помогал, когда та осталась без мужа. И об Анжелике позаботится. Борис и Кирилл также внесут свою лепту. Все ведь под богом ходят…
– А я зачем, по-твоему, разговор этот завел?
– Спасибо тебе, Олег.
– Чем смогу, тем помогу. Но не будем об этом. Завтра мы с Мариной будем у тебя и поговорим о делах… Было бы неплохо, если бы ты подготовила все… э-э… кабальные договора. Ну и на словах все расскажешь…
– Да, конечно…
– А сейчас извини, нам нужно ехать. Миша заболел, плачет, нас к себе зовет…
– Да, поезжайте.
Олег сделал прощальный знак рукой, а Марина, его жена, подошла к Анжелике, обнялась с ней, поцеловала в щеку:
– Крепись, милая! Все будет хорошо.
За руль его «Хаммера» сел Андрей, водитель-телохранитель, без которого в этот день он просто не мог обойтись. Преступно было бы не выпить поминальной водки. Но еще преступней – сесть за руль в нетрезвом виде.
«Хаммер» Олег уважал за его размеры. Кузов у машины обычный, не бронированный, и пулемета на крыше нет даже в проекте, но ощущение такое, будто едешь на танке. Мягко едешь, комфортно, но вместе с тем грозно. Иллюзия полной безопасности.
Почти бесшумно заурчал бензиновый двигатель, машина плавно тронулась с места. Где-то за окнами автомобиля что-то происходит; кто-то умирает, кто-то страдает. А здесь свой мир – маленький и надежный. Здесь Олега напрягала только одна мысль – о том, что его девятилетний сын лежит дома с температурой и ждет, когда родители отправят няню отдыхать, чтобы самим занять место у его кроватки. Но ведь они едут к нему и скоро будут дома… Жаль, что Марина думала о другом.
– Что это ты Анжелике помогать вздумал? – недовольно спросила она.
– Я и Наташе помогал.
– Ну Наташа ладно. Ей можно.
– А что, Анжеле нельзя?
– Ну, во-первых, у Наташи бизнес крепко на ногах стоит. А во-вторых… Ты смотри, если я узнаю, что у тебя с Анжеликой что-то…
– А вот это ты зря, – надулся Олег.
У него и в мыслях не было крутить с Анжеликой. Ну, может, где-то в самой нижней мозговой извилине чесалась предательская мыслишка. Что ни говори, а жена у Паши – супер, и можно было бы представить ее в своих объятиях. Но это чистой воды теория, не имеющая права на практическое воплощение. Дело в том, что Олег любил свою жену и никогда еще не изменял ей.
Марину сложно было назвать красавицей. Неправильные черты лица, ничем не выдающиеся глаза, кривой нос, чересчур широкий подбородок. Полной она не была, но кость у нее крупная, тяжелая… Однако при всех своих недостатках она обладала потрясающе мощной энергией сексуального биополя. Марина была настолько эротичной, что даже по прошествии десяти лет брака у Олега по коже пробегали мурашки, когда он брал ее за руку, чтобы лечь с ней. И в постели ей совсем не обязательно было что-то изобретать, достаточно одного классического прикосновения, чтобы в нем взорвался мегатонный эквивалент. Ну а если она еще что-то затевала, тогда…
– Что зря? – ехидно спросила она.
– Хватит. – Олег положил руку ей на коленку.
И почувствовал, как тесный мирок вокруг расширился до величины чудовищно гигантского «хочу».
– Анжелика красивая, но с ней холодно. А с тобой всегда горячо…
Его рука стремительно полезла к ней под юбку, но Марина решительно пресекла попытку совращения.
– Не сейчас, – коротко, но емко сказала она.
– Как скажешь…
– Извини, я была не права, – повинилась Марина. – Конечно же, Анжелике надо помочь.
– Паша не говорил, но я-то знаю, как он за Генкой тянулся.
– Все вы дураки, все вы за ним тянулись.
– Дураки, – не стал спорить Олег. – Так уж вышло, он всегда был для нас эталоном. Одно время я не хотел этого признавать, но потом смирился… А Пашка всегда подражал ему и во всем… И тянулся за ним, как одержимый. Долгов наделал, в кредиты влез. А фирма у него не очень, да и спрос, что ни говори, сезонный. Осень уже, а там зима, спрос на окна упадет, прибыль уменьшится, а выплаты по кредитам как были, так и останутся. Раз вовремя не заплатит, два, и такие штрафы начнутся, что Анжелика по миру пойдет… А может, уже штрафуют…
– Ничего, как-нибудь выкрутится. Машину продаст, квартиру в Москве. А может, и дом…
– Да выкрутится, – кивнул Олег. – И хорошо, если с минимальными потерями. А максимум ей не нужен. И нам тоже… Дом пусть остается. Все мы к Битову подтянулись, в кои-то веки в одно целое собрались…
– Какое целое? Гены уже нет. Паши тоже.
– М-да, это меня и беспокоит.
– И Гена из-за левой любви пострадал. И Паша тоже.
– А это меня успокаивает. Любовь налево мне не грозит…
– Не говори «гоп».
– А я через тебя и не перепрыгну. Ты для меня все… Жаль, что Генка дурака валял…
– Любовницы до добра не доводят, – нравоучительно заметила Марина.
– А если жену хочешь так же сильно, как любовницу?
– Олежа, ты меня заводишь.
– Не тот мужчина, кто может заводить себе новую любовницу на каждый день. А тот, кто может каждый день заводить одну и ту же женщину…
– Это про тебя, мой дорогой.
– И про тебя…
Олег обнял жену, и она даже позволила ему немного похозяйничать под своим подолом. Но только немного.
– Андрей, у аптеки останови! – оправив юбку, распорядилась она.
Водитель повиновался и свернул на стоянку возле ближайшей аптеки. Марина сама открыла дверь, чтобы выйти из машины. Но как только она выставила ногу, с ее стороны к «Хаммеру» резко пришвартовался черный «Мерседес». Марина среагировала почти мгновенно. Если бы она не успела убрать ногу и закрыть дверь, могла бы остаться инвалидом. То, что машина бы пострадала, ерунда, а вот за жену Олег был готов порвать любого. Он пулей выскочил из машины, обогнул ее сзади и с ходу схватил за грудки выбравшегося из «Мерседеса» парня.
– Ты что делаешь, урод? – в бешенстве заорал он.
– Мужик, отпусти его! – хлестко раздалось справа.
Олег увидел мужчину в черном. Невысокий, сутулый, но при этом преисполненный чувством собственного достоинства. Взгляд ледяной, пронзительный. В нем чувствовалась темная сила, но и Олег был не слабого десятка.
