Мытя откинулся на днях, а Боярчик помогал ему привыкнуть к вольной жизни. Баляс путан плечевых с трассы снимал, а Мытя их по ночам в своей комнате приходовал. А сам Боярчик этим делом не баловался. Охоты что-то не было. И пил он мало, а наркотой в его доме и не пахло.
Он уже собирался идти спать, когда в зал вкрадчиво втерся Мытя. Дверь в его комнату была открыта, слышалось женское хихиканье. И сам он был навеселе.
– Брат, что-то я перенапрягся, – лисьим тоном сказал он, кивнув головой в сторону своих подружек.
– Извини, виагру не держим, – усмехнулся Боярчик.
– Да не, виагра не канает. Мне бы сеанс, в натуре. Порево-варево у тебя есть? – спросил Мытя, кивнув на стойку с дисками DVD.
Этот вопрос вызвал у вора оскомину. Знал бы кто, как страшно ему было в карцере КПЗ. Не вертухаев он боялся, не побоев. Пугало его то, что менты могли сдержать свое слово и отправить Старичку компру с трансами… Но нет, обошлось все. И теперь Боярчик вел себя тише воды ниже травы. Не найти у него в доме сушеной травки, не говоря о чем-то более тяжелом. Да что там, если он даже порнофильмы сбросил в помойную яму.
Не будет он больше вставать в пику с ментозавром Кручей, хватит с него попадалова. Тем более что с Сафроном дела улажены, а Старичок в общем-то доволен поступлениями в общак. И с воровской общиной в Битове ни шатко ни валко…
– У тебя что, руки отсохли? – ухмыльнулся вор.
– Нет.
– Вот и греби руками… А мне массу топить пора.
Боярчик уже засыпал, когда внизу залаяла собака и в тот же миг что-то громыхнуло, сотрясая дом у самого основания. Мысль об апокалипсисе подтвердил сильный удар в дверь спальной комнаты.
Боярчик автоматически схватился за нож, но вынырнувшая из темноты тень перехватила вооруженную руку. Заламывающий прием, бросок через бедро, падение… Включился свет, и вор увидел нависшее над ним лицо подполковника Кручи. Долбаный Мытя, накликал Волчару своей порнухой…
Вор помнил, как здесь же работал против него спецназ. Тогда было светло, и все равно заминка вышла. Он даже смог ударить кулаком одного омоновца, прежде чем оказался на полу с заломленными за спину руками. А сейчас было темно, но ворвавшиеся менты не оставили ему ни единого шанса. А спецназовцами в комнате не пахнет. Только Круча и волки из его ментовской стаи. Ох и грозный же у них вид… Боярчик с силой зажмурил глаза. Как бы он хотел, чтобы это видение было всего лишь кошмарным сном.
Глава 19
Боярчик был подавлен и унижен. Страх в глазах и сожаление. Чувствует собака, чье мясо сожрала…
– Ты на кого руку поднял, сука! – грохотал Комов. – Ты кого завалить хотел, падла?
Степан легонько хлопнул его по плечу, призывая отойти в сторонку. Сам навис над Боярчиком.
– Ты вор или наплевано? – спросил он, всматриваясь в потухшие глаза. – Ладно, на меня наехал. Но машину зачем рядом со своим домом бросать?
– Какую машину, начальник? Ты мне скажи, какие ко мне предъявы, а потом спрашивай.
– Ты стрелял в меня или твои люди?
– Я в тебя стрелял?.. Да ты что, начальник! Зачем мне в тебя стрелять?
– Сам знаешь зачем.
– Да незачем!.. Не будет тебя, а твои волки останутся. Я ж не враг себе… Да и компра у вас останется… Нет, начальник, напрасно ты бузу поднял. Не я это! И люди мои здесь ни при чем!
– Да, но машина, из которой стреляли, возле твоего дома стоит…
– Тебя это удивляет. Потому что ты умный человек. И меня это удивляет. Потому что и я не дурак… Стал бы я паленую машу возле своего дома ставить?.. Подставляют меня, начальник. Гадом буду, подставляют! – зарыдал Боярчик.
– Кто?
– А не знаю… Не могу говорить, пока точно не знаю. А узнаю, скажу… Ты, начальник, закрыть меня можешь, я слова не скажу. Можешь братве на меня слить… Но так ты не найдешь, кто в тебя стрелял. А я бы помог тебе разобраться… Я этого гада найду, своими руками!.. Нет, начальник, тебе отдам, ты сам с ним разбирайся…
– С кем разбираться?
– Да говорю же, не знаю, что это за сука! Но я обязательно узнаю!..
Степан вопросительно посмотрел на притихшего Федота.
– Он, конечно, не Архимед, но и не идиот, – спокойно сказал тот. – Не стал бы он паленую машину под окнами бросать… Разве что дружки его напортачили… Разбираться надо.
– Разберемся, – кивнул Круча. – Экспертизу проведем и разберемся…
Боярчика и его подручных доставили в отделение, поместили в клетку. А брошенной «Нивой» занялись эксперты. Но что-то подсказывало Степану, что преступники тщательно подчистили за собой следы.
* * *
Лейтенант Костоедов сиял как медный таз на июльском солнышке.
– Чему радуешься? – насмешливо посмотрел на него Комов. – Щуку поймал.
– Безрыбье там, товарищ майор! – бодро выговорил парень.
– Где там?
– На кладбище…
– Если безрыбье, чего тогда лыбишься?
– На безрыбье, как говорится, и рак рыба. А рака я там поймал. Рака, который падалью питается…
Он сам вставил в dvd-rom компьютера диск, вывел на монитор картинку. Качество изображения ужасное: слабая камера, ночь. Но все же можно было увидеть, как некто вытаскивает из разрытой могилы гроб…
– Там, если присмотреться, видно, что это сторож. Все как вы и говорили, товарищ майор! – подвел черту Костоедов.
Оказывается, Федот вовремя вспомнил историю про меркантильных гробокопателей. И правильно сделал, что самолично распорядился установить ночную видеокамеру с ракурсом на могилу Самогорова. И попался-таки падальщик в сети.
– Что и требовалось доказать! – бравурно подмигнул удачливому оперу Комов. – Куда он гроб потащил?
– Не знаю… Тело в яму сбросил, могилу закопал, а куда гроб упер, этого камера не зафиксировала…
– Когда это случилось?
– Да этой ночью, под утро. Шесть часов всего прошло…
Комов посмотрел на часы. Десять часов утра, рабочий день уже в разгаре. А его в дрему клонит. Потому что ночка выдалась бессонной.
– А куда утащить мог, как думаешь?
– Не знаю, – пожал плечами Костоедов.
– Не знаешь. И я не знаю. А надо узнать…
Он мог отправить на кладбище Кулика или кого-нибудь из его оперов, но уголовный розыск загружен под завязку. И у Федота дел много, но Степан Круча жестко поставил задачу – найти убийц гражданки Сечкиной.
– Поехали, Валера, посмотрим, как там наши раки зимуют…
Взяв с собой Костоедова, он самолично отправился на погост.
– Оставь надежду, всяк сюда входящий, – сказал он, прежде чем шагнуть за главную ограду кладбища.
