– Так, выкладывай, по какому делу пожаловала? – Степан нарочно добавил в тон официальности.
Нравилась ему эта дива. Но все-таки нужно держаться с ней на расстоянии.
– Да так, просто, – пожала она плечами. – На вас пришла посмотреть.
– Я что, музейный экспонат?
– Нет. И даже не археологическая древность… Просто соскучилась…
– А может, все-таки что-то стряслось?.. Я, кстати, собирался тебе звонить.
– Правда? – оживилась она.
Обрадовалась так, будто он признался ей в любви.
– А что тут такого?.. Дело в том, что у меня информация прошла. Насчет тех двух обормотов… Зря ты тогда не заявила на них.
– Они что-то натворили?
– Натворили. Девчонку-официантку пытались изнасиловать. Правда, ничего у них не вышло. Девчонка показала им, как с газовым баллончиком обращаться…
– Умничка… А этих скотов задержали?
– На каком основании? Информация оперативная. Конфиденциальная. Скажу больше, из полукриминальных источников. А потерпевшая с заявлением обращаться никуда не стала. Зато хозяину кафе пожаловалась. Тот ребят крепких нашел, чтобы насильников проучить. Только их и след к тому времени простыл…
– Вы их будете искать?
– Да надо бы. Но, увы, для этого у меня нет возможностей. Хотя, конечно, если они снова объявятся, будем принимать меры. И самые суровые… Ты мне скажи, они тебя не тревожили, не угрожали?
– Нет.
– Если вдруг появятся, сразу мне звони… У тебя баллончик газовый есть?
– Нет.
Степан полез в сейф, достал оттуда баллончик, протянул ей.
– Олеорезин капсикум, вытяжка из особых сортов красного перца. Очень сильная вещь. Даже на собак действует. Эффективная дальность – метр-полтора. Главное правило – не пугать, а действовать. И еще, против ветра не пыли. Самой может достаться… Будем надеяться, что эта штука тебе не пригодится…
– Я бы тоже хотела на это надеяться…
Она крутила баллончик в руках, рассматривала.
– Ты бы спрятала эту штуку. А то еще мне достанется.
– Вам-то за что? Вы ко мне не пристаете.
Степану показалось, будто в ее взгляде промелькнуло осуждение. Уж не хочет ли она, чтобы он начал к ней приставать?..
– А разве это плохо?
– Я бы не сказала, что хорошо, – с легкой печалью улыбнулась она. – Не знаю, могу ли я вам это говорить. Не знаю… Но скажу…
Тома разволновалась не на шутку. На щеках проступили розовые пятна, губы едва заметно задрожали, дыхание участилось. Уж не в любви ли она собирается признаться… Нет, только не это! Любовные приключения – это в прошлом. У него есть жена, им хорошо вместе. И было бы кощунственно изменить ей.
– Я долго думала. Долго не решалась. Но сейчас я должна…
Договорить Тома не успела. С шумом раскрылась дверь, и в кабинет ввалился Федот.
– Степаныч, у нас мокруха!
В другое время Степан выдал бы резкое словцо. А тут даже обрадовался. Есть повод уйти от ненужного разговора, избавиться от Томы. С ней хорошо. А без нее лучше.
– Где?
– На Бородинской улице. Дом семнадцать. Сразу два трупа…
– Давай готовь группу. И выезжаем…
Степан посмотрел на Тому и улыбнулся так, будто в чем-то был перед ней виноват.
– Такая вот у нас работа.
– Веселая, скажу вам, работа.
– Хочешь присоединиться?
– А вы меня с собой возьмете? – наивно спросила она.
– Я бы с радостью. Да нельзя. Все-таки два трупа. Это очень серьезно.
– Понимаю.
– Ну если понимаешь, тогда до новых встреч.
Только сейчас Тома поняла, что ее выставляют за дверь. Поднялась со своего места, направилась к выходу. В самый последний момент остановилась, после короткого раздумья повернулась к нему, шагнула и быстро поцеловала его в щеку.
– Вы самый лучший, – сказала она и выскочила за дверь.
Степан проводил ее унылым взглядом. С одной стороны, приятно, когда тебе на шею вешается красивая девушка. А с другой – в его случае ничего хорошего в этом нет. Ну не нужна ему любовная история на стороне.
И два трупа ему не нужны. Но они есть. И к ним надо ехать…
Их было двое – он и она. Красивая молодая пара. Ей лет двадцать пять, ему под тридцать.
Она лежала в постели. Совершенно голая. Волосы разметаны по окровавленной подушке, руки-ноги раскинуты в стороны. В глазах предсмертный ужас. Во лбу маленькая аккуратная дырочка.
Он лежал на полу. Лицом вниз. Руки выброшены вперед. Как будто он перед смертью пытался достать убийцу. Пытался, но не смог. Убийца оказался быстрей. Об этом свидетельствовало выходное отверстие в затылке мужчины.
Обоих уложили выстрелами в упор. По пуле на каждого. Оба ранения в голову. Оба смертельные…
Степан попытался восстановить картину происшедшего.
Эти двое занимались любовью. Затем возник кто-то третий. Он появился внезапно. Отмычкой легко открыл хлипкий замок, вошел в квартиру и наставил пистолет на женщину.
Он не стал сразу давить на спусковой крючок. Иначе женщина не успела бы испугаться. Возможно, он обратился к ней с обличительной речью. И только после этого выстрелил. Мужчина пытался сопротивляться. Но не успел.
Убийца сделал свое черное дело и вышел из квартиры. Дверь запирать он не стал, просто прикрыл. Но дверь открыло сквозняком. Не сразу, часа через два после случившегося. А тут любопытная соседка. Решила посмотреть, в чем дело, и наткнулась на трупы. Говорят, она вызвала участкового без телефона – ее громкие вопли разнеслись на всю округу. Но это детали…
– Степаныч, смотри. – Кулик протянул Степану клочок бумаги.
– Справка об освобождении?! – удивленно протянул он. – Выписана на имя Гольца Валерия Эрнстовича. Интересно…
– Он уже две недели как освободился.
– Так, направлен по месту прежней прописки. Город Серпухов, Московская область…
– Степаныч, тут у нее паспорт в сумочке, – сообщил Федот. – Старого образца. Серпастый, молоткастый… Никовцева Ольга Викторовна, тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения. Это ей сейчас, получается, двадцать пять лет. Кстати, паспорт менять пора… Вернее, уже поздно…
– Место прописки?
– Наша, битовская прописка. Улица Озерная… Степаныч, вы ж с ней почти рядом живете.
– Рядом. Только я ее ни разу не видел.
– Бывает.
– Раньше она где жила?
– А раньше она в Серпухове жила. В девяносто восьмом выписалась. В том же году здесь прописалась… Два года тут живет. Вернее, жила. Так, так… Вместе с мужем жила. С Никовцевым Борисом Олеговичем… А этот Гольц Валерий Эрнстович. Нестыковочка получается.
