Тюльпан схватил веник и совок, Птахе досталось все остальное. Получалось, швабра – это и есть та палка, которую ему обещали. Это, конечно, не сахар, но куда лучше, чем кукарекать петухом на жердочке.
– В хате уберетесь, – распорядился Щавель. – Да так, чтобы все блестело. За брак в работе – по зубам. Вопросы?
Краем глаза Птаха видел, как посмеиваются над ним Анжела и Оксана. Но ему было уже все равно. Главное – выбраться из этого логова с наименьшими потерями.
– Пусть сначала посуду помоют, – решил громила.
Он был здесь самый главный. Во всяком случае, Щавель перечить ему не смел.
– А когда в доме уберут, пусть сортир вычистят…
Разговоры закончились. Началась каторжная работа.
Посудой была загружена целая ванна. Кастрюли, сковородки, тарелки, ложки. Горячей воды – ноль. Да и холодная текла тонкой струйкой. Из моющих средств – хозяйственное мыло и песок. И при этом нельзя было напортачить. Зубы нынче в большой цене.
На посуду ушло часа три, не меньше. Все это время братки-эксплуататоры пили их водку. И еще смеялись над ними вместе со своими телками. Да уж, эротическая поездка удалась на славу. Птаха уже сейчас чувствовал себя затраханным чуть ли не до смерти. А впереди была еще уйма работы.
Щавель появлялся изредка. И без автомата. Тыкал лицом в грязь, устанавливал сроки, а потом исчезал. Опрокинет с корешами стопарь-второй, и снова нарисуется, и давай подгонять. Тюльпан пытался с ним заговорить, но чуть не схлопотал за это между глаз.
Можно было, конечно, загасить его. В принципе это не проблема. Только какой в этом смысл? Вот если бы при нем был автомат, тогда можно было бы разоружить его, а потом завалить всех его кентов. Вместе с телками… Птаха был так зол, что сделал бы это, не задумыаясь.
Но автомат был у братвы. И если бы они с Тюльпаном попытались сделать ноги, завалили бы их самих. А хоть и никчемная у них жизнь, но все равно жить охота…
В доме было грязно, как в авгиевых конюшнях. Так что работы было невпроворот. Птаха и Тюльпан горбатились до самого утра, но не управились и наполовину. К этому времени братки выжрали всю водку, трахнули своих девок. И сейчас преспокойно дрыхли. Вместо Щавеля за спинами подневольных домработников маячила чья-то небритая рожа.
Братва начала просыпаться ближе к обеду. Птаха и Тюльпан уже покончили с домом и вычищали засранный до безобразия сортир. От усталости они еле держались на ногах и все норовили ткнуться лицом в парашу…
Дерьмо. Всюду дерьмо! Ну что у них за жизнь?
Освободились они только к вечеру. И тут же предстали пред ясны очи громилы-пахана.
– Ну чо, натрахались? – прикалываясь, спросил он.
– Да уж дальше некуда, – кивнул Птаха.
– Это вам еще повезло. Попали бы на зону, до конца срока бы ишачили. Там если шнырь, то шнырь на всю жизнь…
– Но мы же не на зоне, – буркнул Тюльпан.
– Это всегда успеется… Говорят, вы вроде как бандиты.
– Кто говорит?
– Анжела и Оксана. Говорят, вы, типа, крутые…
– Ага, как яйца крашеные, – ухмыльнулся Щавель.
– На Арбате, типа, живете, – продолжал изгаляться громила. – Своя блатхата у вас, проституток целый вагон. Или врут?
– Врут, – угрюмо опустил голову Птаха.
– А я думал, вы сами арапа заправляете… Видок у вас зачуханный. И бахчит от вас, как от чертей. Вы что, по всей Москве парашу чистите?
– Нет, только по эксклюзивным заказам, – мрачно усмехнулся Птаха.
– Откуда вы, такие эксклюзивные, будете?
– Из Битова.
– Битово, Битово… Что-то знакомое… Там еще мент есть. Волчара его кликуха…
– Есть такой. Лично знакомы.
– Да ну!
– Мы ему пистон вставили, чтобы не возникал, – не удержался, соврал Птаха. – Теперь вот в бегах.
– Так вы что, в розыске?
– Да вроде нет. Но в Битово не пойдем. Волчара там.
– Боитесь?
– Опасаемся.
– Это правильно, – задумчиво кивнул громила. – Только полные дебилы ничего не боятся… Ты мне вот что скажи. Вас Щавель всю ночь пас. Был у него «ствол» или нет?
– Нет. Вы же не идиоты.
– А если бы были идиотами?
– Тогда бы твой Щавель без «ствола» остался.
– А дальше?
Птаха промолчал. Не говорить же, что он бы с радостью завалил и Щавеля, и всех остальных.
– Знаю, о чем ты думаешь. Замочить нас хочешь…
– С чего ты взял?
– А по глазам вижу… Ладно, не отмазывайся. На твоем месте я бы думал точно так… Значит, из Битова ты, говоришь. И Волчара тебе насолил…
– Козел он…
– А кто говорит, что не козел он. Козел – он и в Африке козел… Ладно, обождите чуть-чуть. Я сейчас…
Громила исчез. Обратно вернулся не раньше чем через полчаса.
– Вы где сейчас кантуетесь? – спросил он. – В бомжатнике?
– Почему бомжатник? Нормальная хата…
– А с бабками как?
– Вчера были. Вчера же и сплыли.
– А бабки нужны?
– Кому они не нужны?
– А телками хотите заниматься? В смысле, мочалок на выпас гонять… Вы же этого хотели?
– Да мы не против.
– Будет вам работа. И телки будут. Только не сейчас, чуть позже. А пока с нами поживете…
– Что, опять парашу чистить?
– А это как вы себя поставите… Не скажу, что вы на равных с моими пацанами жить будете. Но это вовсе не значит, что вы не имеете права спрашивать с них не за тот базар… Ну так что, вливаетесь в мою команду?
Птаха и Тюльпан переглянулись.
А что, это вариант. Жить им, по сути, негде. Бабок нет. А тут и прикрытие, и работа, и бабки в перспективе.
– Ну так что? – повторил громила.
– Да я не против, – кивнул Птаха.
– Я тоже, – согласился Тюльпан.
С этого момента для них началась новая жизнь.
Глава четвертая
Следователь явно скучал. Казалось, еще немного – и он заснет от скуки. Вот уже позевывать начинает.
– Значит, вы утверждаете, что не знаете людей, которые вас избили? – сухим монотонным голосом спросил он.
– Не знаю, – еще раз подтвердил Юлий.
– Но вы их преследовали?
– Преследовал. Потому что они похитили девушку, которую я искал.
– А свою девушку вы знаете?
– Как же я могу ее не знать, если она моя девушка?
