– И жить в шалаше.
– Я согласна.
– А я не согласен!
Даша испуганно вздрогнула. Как от пощечины. Возможно, в первый момент ей показалось, что это Сергей ответил ей отказом. Но вот она уже понимает, что это был голос мужа. И сам Сергей видел, как в палату входит Олег. Лютый демонический взгляд, мефистофельская улыбка. Свита – два безрогих черта мощной комплекции. Черные очки усиливали их сходство с дьявольским отродьем.
В правом ухе Олега Сергей заметил гарнитуру – видимо, от приемного блока, на который поступал снимаемый с «жучков» разговор. С «жучков», установленных в этой палате. Должен же был он догадаться, что палата могла прослушиваться. Должен был, но не догадался. Видать, мозги после взрыва еще не встали на место.
Олег вытащил из уха радионаушник, с брезгливостью, как будто это была дохлая муха, отбросил его в сторону.
– Никуда ты, моя дорогая, не поедешь, – глядя на Дашу, злорадно усмехнулся он.
Перевел взгляд на Сергея.
– А ты можешь ехать. К своим папуасам. В гробу…
– Ты мне угрожаешь? – стараясь держать себя в руках, спросил Сергей.
– Не угрожаю. И даже не предупреждаю. Говорю, что будет.
– Твои прогнозы не сбываются. Сколько раз бы пытался меня убить. А все я жив.
– Я?! Пытался тебя убить?! У тебя бред, мой дорогой друг!..
– Сейчас ты скажешь, что к взрыву не имеешь никакого отношения.
– Конечно же нет. А ты разве не знал? Убийца установлен. Некто Михаил Кольцов. Я же твой друг, – язвительно усмехнулся Олег. – Поэтому в курсе всех событий. У тебя была невеста, а у нее до тебя был любовник. Он вам и отомстил. Все очень просто…
– Ты умеешь работать на публику, – испепеляющим взглядом посмотрел на него Сергей. – Никто даже не догадывается, что мы с тобой враги.
– Мы с тобой друзья! Не веришь, можешь почитать об этом в газетах.
– О том я и говорю. Пускать пыль в глаза ты умеешь. Никто и не подумает, что это ты покушался на мою жизнь. Что это ты убил Оксану.
– Я не мог покушаться на жизнь своего боевого друга, – продолжал куражиться Олег. – А вот ты мог… Кто-то башку мне скрутить собирался?
– Нехорошо подслушивать, господин Соломин.
– Нехорошо жен чужих воровать. Деньги у него есть. Да я камня на камне от твоей фирмы не оставлю. По миру тебя пущу…
– Лукавишь, Соломин. Не можешь ты до меня дотянуться. Обжечься боишься. Хотел бы раздавить «УниТелеком», уже бы раздавил… Обидно мне. За Мишу Кольцова обидно. Он хоть и дурак, но в общем-то за правое дело боролся. Любимую девушку хотел вернуть. За любовь свою боролся. А я за Дашу не боролся. Не хотел семью рушить. А семьи-то уже, оказывается, и нет. На молоденьких девочек потянуло, господин Соломин? А может, на мальчиков? Извини, но так, как ведешь себя ты, ведут только пидоры!
– Ты мне за все заплатишь! – зло сквозь зубы процедил Олег.
И осатанело посмотрел на Дашу.
– И ты заплатишь, тварь! Многоженство я исповедую. Да я терпеть тебя не могу! У тебя уже песок из всех щелей сыплется! Не нужна ты мне! И козлу этому не нужна! – пальцем показал она на Сергея. – Не боролся он за тебя! Ха! На кой черт ты сдалась ему? Он себе молоденькую нашел. Хорошая девочка, скажу тебе. Мне самому понравилась.
– А тебе все нравится, что есть у Сергея,– выпалила Даша.
Олег оскорбил ее, но она держалась на удивление спокойно.
– Тебя душила жаба, когда я спала с ним. Тебя душила жаба, когда он спал с Кристиной. Тебя душила жаба, когда он жил с Оксаной. Ты сам жаба, мой дорогой! Жадная и завидущая жаба!
– Что ты сказала? – взвился Соломин.
В бешенстве подскочил к Даше, одной рукой схватил ее за подбородок, а второй ударил по щеке.
Даша поддержала его в трудную минуту. Оставила Сергея и ушла к нему, к инвалиду. Из петли, считай, его вытащила… И после этого он смеет так обращаться!
Но Сергей сейчас не думал о том, как должен был Олег обращаться с ней по справедливости. Он мог думать о том, что этот подонок ударил его любимую женщину. Сначала оскорбил ее, а затем у него на глазах поднял на нее руку… Даже если бы Сергей был прикован к койке цепями, он бы нашел в себе силы избавиться от них. Но Сергея держала лишь капельница и датчики реанимационного компьютера. Это не помеха…
В запале взрывного порыва он не чувствовал боли. И слабость отступила под натиском волны ярости. Сергей подскочил к Олегу в тот момент, когда тот развернулся к нему лицом. Соломин попытался поставить блок, но не успел. Заряженный концентрированной энергией кулак врезался ему точно в подбородок.
Как падал поверженный враг, Сергей не видел. Он отражал атаку набросившихся на него телохранителей. Блок, удар, уход, снова блок, удар, удар… Точным пробивным ударом в солнечное сплетение он свалил одного противника. Но не успел отреагировать на ответный удар второго. Чугунной крепости кулак с силой опустился на его голову.
На ногах Сергей удержался, но перед глазами все поплыло. Такое ощущение, будто душа отделилась от тела. И еще удар. И еще…
Сергей упал, а его продолжали бить. Ногами. В голову. В живот. В пах. Он как мог закрывался, но это мало помогало. Телохранители Соломина знали свое дело.
Еще бы чуть-чуть, и его бы просто-напросто забили до смерти. Но, видимо, судьбе было угодно, чтобы он остался жив. Глебов вошел в палату через дверь, но казалось, что спустился с небес. Он сразу понял, что происходит. И сразу в бой. Могучими ударами размазал по стенке одного цербера. Его спутники скрутили второго.
Сергей видел, как Глебов склонился над ним. Картинка мутная, качающаяся, в красных мушках. А потом был черный провал…
В себя он пришел на своей койке. Даша на месте – в кресле возле кровати. Глебов тоже в палате – полулежит на диване, смотрит телевизор. Соломина нет. И псов его след простыл. За окнами темно.
Даша просияла, когда увидела его с открытыми глазами.
– Очнулся, ну наконец-то!
– Долго же ты! – подал голос Глебов.
– И как долго? – прошепелявил Сергей.
Языком нащупал брешь в верхнем ряду передних зубов. «Стоматологи хреновы!»
– Вторые сутки пошли.
– А где Соломин?
– Еле откачали. Ты его чуть не убил…
– Жаль, силенок не хватило.
– Ты не должен был этого делать, – Даша обеспокоенно смотрела на Сергея. – Павел Петрович говорит, что тебя в тюрьму теперь отправить могут.
– Да, такой вариант рассматривался, – кивнул Глебов. – Но ты не волнуйся, мы все утрясли. Я лично с Соломиным говорил. Сказал, что будет война, если он не угомонится. Не скажу, что напугал его до смерти. Но задуматься заставил. Ему сейчас скандалы не нужны. Есть информация, что у него трения с налоговиками…
