Доктор с хозяйским видом прохаживался по Ишимскому пятаку. Народу хватает. Джинсы, ветровки, туфли уходят влет. «Сникерсы», «Марсы» разметают не хуже, чем пиво и сигареты. Короче, торговля идет, деньги крутятся. Доктор все видит, все замечает. Вон к окошку кондитерского ларька очередь выстроилась. Ботва торты метет, рулеты, пирожные. Будет сегодня у Вальки нехилый навар. Так что пусть сразу готовит пять штук, на меньший куш Доктор не согласен... В общем-то, это ни его дело – шляться по рынку и пасти барыг. Для этого у него «быки» есть. А он типа пастух, его дело руководить... Но весна же! Не охота торчать у Геббельса – так называли коммерса, в ларьке у которого прописалась братва. Теплынь на улице, солнце в глаза светит, настроение – вау!
Геббельс торговал, а братва водку жрала да у тэна грелась. За аренду помещения расплачивались тем, что драли с него шерсть по льготной ставке. Были и другие льготники. Вернее, льготницы. Ленка Маклавоха и Юлька Мандаринка. Одна давала только Доктору, другая ему и еще Шухеру с Диогеном. Для всех остальных Сонька и другие «венеры» из подвала.
Была еще Олечка, милашка с губами-плюшками. Доктор отодрал ее в первый же день знакомства. Жаль, что на второй день она больше в ларьке не появилась, а то бы знакомство продолжилось... Жалел Доктор, что милашка пропала. Жалел, но не страдал. А сейчас вот что-то под левой лопаткой закололо. Может, любовь по весне пробуждается?.. И в паху тоже что-то жмет. Пора уже крылья расправлять. Пора девок в полный рост топтать. И было б здорово, если бы под горячую руку попалась Олечка... А вот и она!
Доктор нырнул в толпу, в глубине которой мелькнула симпатичная мордашка под копной светлых волос. Догнал девчонку... Нет, это не Олечка! Глаза поменьше и губы потоньше. Но личико все равно на загляденье. А фигурка... Бюст и талия скрыты в пустотах неважнецкой джинсовой куртки. Зато длинные ножки и поджарая попка – на виду, затянуты в тугие «Мальвины». Картинка – глаз не оторвать...
Девушка почувствовала на себе жадный взгляд. Оглянулась, окинула Доктора подозрительным взглядом.
Но вот улыбка наползает на лицо. Доктор-то хорош собой. Когда морду вместо лица не делает. И прикид на нем клевый. Новый спортивный костюм, поверх легкая лайковая куртка. Прибарахлился на днях. Не в пуховике же весну встречать...
– Ты не кожу ищешь? – вкрадчиво спросил он, показывая на свою куртку.
– А что? – повелась девка.
– Да здесь кожа дорогая. Да и выбора нет. На Балаклавку надо ехать...
– Я поеду. В субботу. А сейчас просто хожу...
– А, присматриваешься? Понятно... Короче, если интерес есть, я тебе одну куртку могу предложить. Как раз твой размер. И совсем не дорого.
– Сколько?
– Да в полцены отдам.
– Чего так? – насторожилась девушка.
– Ну, как бы тебе объяснить? Нашли мы эту куртку...
– А-а, понятно!..
Врубилась, что куртку с кого-то сняли, а теперь по бросовой цене толкают. Только нет никакой куртки. Лажа все это, замануха.
– Ну, если понятно, то пошли! – Доктор с заговорщицким видом поманил за собой девушку.
– Но у меня денег может не хватить.
– А сколько у тебя?
– Тысяча всего...
– Маловато будет. Куртка-то фирмовая, да и новая почти... Ну да ладно, так уж и быть... Пошли!
Девушка засомневалась, идти с ним или нет. Но быстро справилась со своими сомнениями. Желание урвать фирменную курточку всего за тысячу рублей оказалось сильнее страха перед подозрительным незнакомцем. Она позволила завести себя в ларек.
Геббельс был на месте, толкал свою сникерсовую хрень. Доктор пристально глянул на него, и того как ветром сдуло.
– А куда это он? – спросила девушка.
По пути к ларьку Доктор узнал ее имя. Как на заказ, Олечкой зовут.
– Да за курткой пошел, – криво усмехнулся он.
И закрыл дверь на замок. Ключ спрятал в карман.
– Сейчас придет.
– А закрываться зачем?
– Так вдруг мамка твоя зайдет, а ты водку тут со мной пьешь...
– Я, водку?! С тобой?!
– Ну а с кем же...
Доктор достал из тумбочки бутылку «Пшеничной», наполнил ограненный стакан. Протянул Олечке.
– Пей!
– Я не пью... – нервно мотнула она головой.
– А я говорю, пей... Легче пойдет...
– Что пойдет?
– Ты чо, дура? – ухмыльнулся Доктор и в качестве объяснения хлопнул себя по причинному месту. – Это и пойдет. В тебя... На курточку, дура, купилась. Будет тебе счас курточка... Давай, пей!
– Я сейчас закричу!
– Да? А давай посмотрим, что громче: твой крик или мой ствол?
Доктор вытащил из-под куртки свой «ТТ». Устрашающе лязгнула затворная рама.
– Сначала ты крикнешь, а потом я пальну. В тебя... Ну чего застыла? Давай, кричи!
– Можно я пойду? – сквозь слезы спросила девушка. – Не нужна мне куртка...
– Так и не будет тебе никакой куртки. А если будешь умницей, то будет, но не сейчас... А уйти ты всегда успеешь. Мы с тобой сейчас весну встретим, и ты уйдешь. Если захочешь... Ну чего стоишь, дура!
Животный инстинкт распирал Доктора изнутри, срывал тормоза, сбивал крышу. А Олечка и не думала стаскивать с себя джинсы. Пришлось ее поторопить... Он два раза ударил ее раскрытой ладонью по лицу. И только после этого процесс худо-бедно пошел. И закончился тем, чем должен был кончиться...
Из ларька девушка выходила по темноте. Доктор наблюдал за ней из окошка и самодовольно скалился. Хорошо ж он ее вспахал, если ноги в раскорячку... В ментовку она не обратится. А если это все же случится, Доктор сначала ее саму грохнет, а затем и мента, который посмеет катнуть на него бочку...
Прошло два дня. Увы, Олечка не появлялась. Хотя Доктор так надеялся, что после всего, что было, она уже не сможет без него жить. Но и менты тоже не появлялись. Значит, заяву в ментовку она не сбрасывала. А если сбросила бы, кто посмел бы наехать на Доктора? После того, как он отмудохал двух ментов, мусора предпочитали обходить пятак стороной. Ну, иногда нарисуются залетные красноперыши, глянут на крутых пацанов и слиняют от греха подальше...
Доктор сидел в своем закутке и считал деньги. Выручка за весь день. Нехило дела на пятаке идут – без малого двести штук пацаны настригли. Жаль, что деньги «деревянные». В баксах-то с торгашами никто не расплачивается. Все, блин, фантики дешевые...
В дверь постучали.
– Чо такое?
– Доктор, тут гости, – услышал он голос Гибрида. – От Бешмета!
Бешмет рулил бригадой, которую Казак в свое время бросил на Заречье. Сейчас Бешмет полностью контролировал весь район, и Доктор ему как бы подчинялся. Две трети от всего слама нужно было отдавать бригадным кассирам, и только треть позволялось оставлять себе. Но Доктор химичил. В реале к его рукам прилипало больше половины. Ему же самому целую бригаду содержать приходилось. Шутка ли – одиннадцать рыл, и все жрать просят. И одеть всех надо...
