— С ума сойти, каждый день в такую даль ездить! —
ужаснулась тетка.
— Да нет же, он туда ездит нечасто, а здесь делами
занимается, — пробормотала Лола.
В голове у нее снова возникла мысль, куда это Ленька
намылился спозаранку, но тут из кухни раздался грохот, и Лола с теткой
бросились туда.
Четверолапые мерзавцы очень удачно сбросили со стола забытый
там Лолой сверток с колбасой и теперь раздирали бумагу.
— Господи! — закричала Лола. — Ну что вам так
эта колбаса запала в душу! Пу И, ты же раньше вообще ел только ореховое
печенье!
Пу И, не разжимая зубов, взглядом выразил Лоле все, что он
думает об ореховом печенье и о тех хозяйках, которые кормят собаку разной
дрянью, вместо того чтобы предложить им такую дивно пахнущую колбасу. Кот же
вообще не удостоил Лолу взглядом, он раздирал зубами бумагу и уже добрался до
самого главного.
— Это что такое? — загремел голос тети Кали. Ах
вы, ворюги!
Звери почувствовали свою не правоту и мигом испарились, как
не было. Лола протерла глаза только что паршивцы драли сверток, и вот их нет.
Она тут же подумала, что ее бы кот и песик никогда не
послушались, Лола долго ругала бы их, причитала и заламывала руки над головой,
а они бы как ни в чем не бывало доедали колбасу. Вот что значит характер,
вздохнула про себя Лола, тетя Каля и с мужьями своими отлично управлялась.
Она убрала спасенную колбасу в холодильник и присела
передохнуть.
— Ладно, тетя Каля, — сурово обратилась она к
тетке, — ты все-таки не уходи от темы. Мы все же должны выяснить, кто
оставил тебе наследство.
Можно было бы, конечно, попробовать расспросить секретаршу
того нотариуса, возможно, она что-то знает…
— Да я в жизни больше на ту Красноармейскую улицу не
покажусь! — взвыла тетя Каля. — Да я как вспомню того покойника, так
до сих пор мурашки по телу бегут!
— Тебе туда соваться не нужно, — согласилась
Лола, — это опасно.
Тут она вспомнила, что обычно такими делами занимался в их
творческом тандеме Леня Маркиз.
Все, что касается молодых девушек — секретарш, медицинских
сестричек, продавщиц модных магазинов, официанток небольших кафе — все это по
Ленькиной части. Он умеет разговорить их, расположить к себе и обаять. Уж он-то
выпотрошил бы бедную секретаршу нотариуса Штокенвассера так аккуратно, что она
вспомнила бы все, что касалось дела Свириденко Калерии Ивановны.
Но имелись в этом деле и свои тонкости. Во-первых,
преступник, который убил нотариуса, действовал наверняка. Если уж он сумел
рассчитать время, когда тетя Каля зайдет в кабинет, то уж наверное знал, что
вся информация хранится у нотариуса, и похитил папку с делом, чтобы милиция и
тетя Каля ничего не узнали.
Во-вторых, про все, что случилось с ними за последний день
ни в коем случае нельзя было говорить Лене. Он сразу же начнет ворчать,
кричать, что у Лолы сомнительные родственники, связанные с криминалом, которые
хотят впутать его в некрасивую историю. Лола ни в коем случае не может
допустить, чтобы плохо отзывались о ее родной и любимой тетке. Нет уж, они сами
разберутся, без Леньки.
— Ладно, тетя Каля, смотаться на разведку в
нотариальную контору я всегда успею, сначала давай выясним насчет твоего
второго мужа. Всего-то было их у тебя три, первого и последнего мы исключаем,
стало быть, остается муж номер два.
— Я — честная женщина, — подтвердила тетя
Каля, — было у меня три мужа и больше никого и никогда. Но про него я
абсолютно ничего не знаю. Как уехал он в восемьдесят пятом году из Черноморска,
так больше никаких сведений.
— Слушай, а кто он вообще был?
— Да как тебе сказать… — тетка смущенно развела
руками, — я, знаешь, в душу человеку не лезла…
— Однако ты замужем за ним была несколько лет! Неужели
он ничего не рассказывал? Откуда родом, зачем приехал в Черноморск…
— Вот это все как раз он скрывал! — тетя Каля
пригорюнилась. — То есть жил он до приезда в Ленинграде, тогда ведь
Петербург так назывался? В общем, я так понимаю, что занимался какими-то
темными делами, то есть это тогда так считалось, а потом, когда перестройка
вовсю разыгралась, это все стало законным. Но до того что-то органы на него
сильно наехали, и пришлось ему бежать из Ленинграда. Насчет сбившей его машины
он ничего не говорил, только я думаю, что не случайная она была, это просто
пугнуть его хотели, мол, будешь возникать, тогда вообще убьем. Он все понял
правильно, оттого и в больницу не захотел ехать, чтобы внимание к своей фамилии
не привлекать. Наша милиция стала бы эту машину искать, так? А это никому не
нужно. Так что тут я вовремя на дороге подвернулась.
— И как это ты не побоялась?
— Что же, мне нужно было человека без сознания на
дороге бросить! — возмутилась тетя Каля.
— Да я не об этом. Какой-то он скользкий тип, ты уж
извини, — сказала Лола с праведным негодованием в голосе.
— Ну знаешь! — вскипела тетка. — Я от него
кроме добра ничего не видела. Такой дом выстроил! Стройматериалы невесть откуда
добыл! И ко мне хорошо относился, за все время ни разу грубого слова не сказал!
Степан, третий-то, тот попроще был. Бывало как гаркнет — будто он на плацу
находится! Ну, со мной-то у него этот номер не слишком проходил, гаркнуть-то я
и сама могу! тетя Каля довольно рассмеялась.
— Это уж точно, голос у тебя как труба
иерихонская, — согласилась Лола. — Но не будем отвлекаться, поскольку
время дорого.
— Вот-вот, Анатолий тоже все твердил, что время —
деньги, — согласилась тетя Каля, — не любил попусту его на разговоры
тратить.
— С чего он уехал? — прямо спросила Лола, ей
надоело ходить вокруг да около и щадить теткины чувства.
— Да как тебе сказать? — тетя Каля прошлась по
комнате. — Мы ведь с ним, как бы это выразиться.., ну, любви большой ни у
него, ни у меня не было. Это вот в первого, в Изю-то, я влюбилась как кошка.
Ну, в восемнадцать-то лет это простительно. И веришь, думала, что навсегда! Он,
кстати, тоже.
Поэтому когда мамаша его. Роза-то Семеновна, спектакли свои
устраивала, говорила, что помирает, я нисколько не боялась, что Изя меня
бросит.
Этого быть не могло, понимаешь?
— Понимаю, — грустно вздохнула Лола, ей снова
стало обидно и жалко себя до слез.
— Ну, потом, конечно, всякое было. Как говорится,
прошла любовь, завяли помидоры… — пробормотала тетя Каля, — когда Изя
уезжал, мы спокойно расстались, я даже со свекровью напоследок ругаться не
стала, хоть и хотелось душу отвести.
Ну да ладно, думаю, пускай себе едут спокойно на
историческую родину… После в работу окунулась, а когда дело собственное в
руках, там, знаешь, грустить некогда, только успевай поворачиваться да по
сторонам поглядывать, а то живо обдерут как липку и по миру пустят!
Провертелась я так раза два, а тут как раз и с Анатолием встретилась. Ему вроде
деваться некуда, и я женщина свободная.
