– Он ко мне приставал. Трахнуть хотел… Я-то выкрутилась. А если бы не выкрутилась?
– Он же пивка к этому времени дернул.
– А если бы не дернул пивка? Если бы меня дернул?
– Слушай, может, хватит истерик, а?
– Не хватит!.. Можно было бы и без меня Алеху взять!
– Без тебя нельзя было. Эти гады сразу стреляют, могли бы их упустить, да и пацаны бы полегли. А так без пыли и шума… Короче, все хорошо, что хорошо кончается…
– Значит, тебе все равно, трахнул бы меня Алеха или нет? – сделала идиотский вывод Виола.
– Успокойся и не городи чушь.
– Чушь. Сам ты – чушь!.. Бандит несчастный!
– Я сказал, успокойся, – нахмурился Игнат.
– А если не успокоюсь? Ты что, меня тоже свяжешь?
– Свяжу. Смирительную рубаху надену…
– Смирительную рубаху!.. Тебя самого надо в смирительную рубаху! Чтобы людям жить не мешал!
– Это я тебе, что ли, жить мешаю?
– А хотя бы и мне!
– Ну спасибо тебе, уважила…
Игнат поднялся, чтобы уйти. Но Виола схватила его за руку, прижалась к ней.
– Прости меня, дуру! – покаянно попросила она.
– Да ладно, чего уж там…
– Сама не знаю, чего на меня нашло… Это все из-за Алехи. Он столько жути на меня нагнал. До сих пор в себя прийти не могу…
– Ничего, все будет в порядке.
– А почему ты меня не ударил? Я же тебя бандитом несчастным назвала.
– Ну, назвала так назвала. А потом, я женщин не бью.
– Алеха бы ударил…
– Ты меня с Алехой не равняй, ладно?
– Не буду… Да и глупо вас равнять… Ты хороший, а он… Он – мудак!.. Ничего, что я так грубо?.. А ты уходишь?
– Ухожу. И ты вместе со мной. Ко мне поедем. А этих мудаков мы здесь пока оставим, до утра… Ничего, что я так грубо?
– Ничего! – рассмеялась Виола.
Игнат забрал ее к себе домой. Там приласкал, утешил. Поскольку дело происходило в постели, то Виола очень быстро забыла обо всем плохом…
Утром Игнат снова был у нее дома. Но без нее. Лева тоже подтянулся. Алеха уже не спал. И смотрел на него взглядом загнанного, но не сломленного волка. В глазах шизофренический туман. Похоже, у этого пацана совсем износился шифер.
– Что, Алеха, допрыгался? – с высоты своего положения спросил Игнат.
– Да пошел ты!
Лева мгновенно отреагировал на этот выпад. И со всей силы ударил Алеху ногой в живот.
– Ты кого послал, урод?
– И ты пошел!!!.. Всех урою!..
Лева снова набросился на него. Два удара ногой, и Алеха затих.
– Кожуха ты сделал? – когда он пришел в себя, спросил Игнат.
– Кто тебе такое сказал?
– Здесь я спрашиваю, а ты отвечай… Ты Кожуха завалил?
– Да!!! Я!!!.. И тебя, падлу, завалю! И твою сучку Виолу!..
Лева снова отоварил Алеху. Но тот не унимался.
– Я знаю, это она меня сдала! И с Кожухом она меня сдала!..
– Какая разница, кто тебя сдал? Все равно подохнешь, как собака!
– Не подохну! А если и подохну, то с того света вернусь и тебя, падлу, достану!!!
На этот раз Лева ударил его всего один раз. Но так, что Алеха вырубился напрочь. Игнат велел заткнуть ему рот и тащить в машину. Пора уже было везти этих уродов к Колывану.
– Блин, туфтовое дело мы делаем, – бурчал в машине Лева. – Мочить этих гадов надо, а мы Колывану их отдаем… Дольцева мы тоже тогда не замочили. И чем это для нас обернулось?
Это был не просто весомый аргумент. Игнат почувствовал себя так, будто этот аргумент рухнул ему на голову с вершины Останкинской башни…
Чтобы взять под свой контроль родное Прилучье, ему пришлось схлестнуться с физкультурным авторитетом Дольцем. Игнат вывел его из игры, поставил на нем крест. Но не убил. Он думал, что дарит ему жизнь из великодушия. Но это было малодушие. Дольцев пришел к нему, чтобы отомстить. Да, его завалили. Но вместе с ним на тот свет отправились Антонина и Толян. А ведь этого бы не случилось, если бы Дольца прикончили сразу…
– Гасить Алеху надо, гасить, – кивнул Игнат. – Но ты же знаешь, уговор дороже денег. Мы обещали Колывану его сдать? Обещали. Так что деваться некуда…
– Этот козел Кожуха завалил, – напомнил Вилли. – А за Кожуха не Колыван, а ты должен спросить.
Крыть Игнату было нечем. Поэтому он просто промолчал.
Он сам лично должен был расправиться с Алехой. Но так не хотелось из-за него рушить и без того хрупкий мир с Колываном. Война – это игры для крутых пацанов. Но на одной крутости далеко не уедешь. Разве только до собственной могилы. А Игнат хотел жить. И жить широко и красиво. А чтобы не загнуться раньше времени, нужно было думать не кулаками, а головой…
Алеху и его отмороженных «быков» завезли в лес, заскирдовали возле старого дуба. Скоро появился Колыван со своими бойцами.
Игнат дождался, когда он подойдет к его машине, и только тогда вышел к нему.
– Привез? – не здороваясь, бодро спросил Колыван.
– А ты глаза разуй! – усмехнулся Игнат.
– Можно забирать?
– Зачем забирать? Здесь похороним… Мы же договорились, что ты Алеху должен кончить. На месте его и кончай…
– Это, мне с ним побазарить надо, – слегка смутился Колыван. – Он же признаться должен, что подставить меня хотел. И на сход его нужно выставить, чтобы братва ему предъявила. Пусть пацаны знают, какой у нас разговор с предателями. Предъява, приговор и к стенке… Да ты не боись, Бурлак, мы его стопудово кончим, это даже без вариантов. Хочешь, его башку тебе по почте вышлю?
– Не, башку высылать не надо. А как его кончать будут, я бы глянул. Ты ж должен понимать, что и у меня к нему свои предъявы. Я этого гада как от сердца отрываю…
– Заметано, – после недолгого раздумья согласился Колыван. – Я этих уродов перед братвой засвечу, предъяву им выставлю. А когда кончать их будут, я тебе маякну. Можешь оркестр заказать.
– Какой оркестр? – не понял Игнат.
– Да любой. Чтобы похоронный марш сбацали…
– Духовой оркестр из МУРа покатит? – пошутил Игнат.
– Да нет, давай без них обойдемся, – понятливо усмехнулся Колыван. – Уж лучше ансамбль стриптиза и пляски. Я знаю одно местечко, где такие телки зажигают… Даже лучше, чем в твоем «Лунатике»… Не веришь? Можем вместе к ним на огонек заглянуть…
Колыван конкретно дал понять, что ночной клуб «Лунатик» окончательно принадлежит Игнату. Значит, никаких больше рамсов из-за этих точек. Все непонятки утрясены, и теперь можно жить спокойно.
