– Ничего бабешка, да, Зураб?
– Нормальная телка, – подыграл ему пацан.
– Может, на круг ее пустим, а, братан! Ты смотри, как у нее глазки горят, да она сама на кукан хочет!
Женщина если и хотела чего-то, то только одного – чтобы гоблины из бандитских «ужастиков» поскорее убрались из ее дома.
– А может, вертолет запустим? – куражился Алеха.
– Да можно, – кивнул Зураб.
– Ты слышишь, мужик, мы сейчас твою жену трахать будем! А ты будешь смотреть, как она за щеку берет!.. Последний раз спрашиваю, бабки у тебя есть?
– Да нет у меня денег! Честное слово, нет! Не троньте Ларису! – пуская сопли, взмолился мужик.
– Значит, нет бабок, да? – мерзко осклабился Алеха. – Ладно…
Он подошел к директору станции, со всей силы ударил его кулаком в лицо. Он бил его до тех пор, пока тот не вырубился. Затем он привязал его к креслу. И переключился на его жену. Все это время ее держал на прицеле Зураб.
– Лара, я не понял, ты чо стоишь? – паскудным взглядом облизывая женщину, спросил Алеха. – Раздевайся! Мы тебя сейчас иметь будем!
– Скоты! Подонки! Будьте вы прокляты! – разродилась она.
Ее уже не пугал ствол пистолета. Зато она боялась другого ствола…
– За базаром следи, сука! – хищно сверкнул взглядом Алеха.
И наотмашь ударил ее рукой по лицу. Женщина не удержалась на ногах, упала на спину. И тут же оказалась под Алехой. Он еще раз ударил ее. Пока она приходила в себя, он стянул с нее халат, сорвал трусики. У самого колом между ног…
– Не надо!!! – очнувшись, завопил мужик. – Я дам! Я дам денег!
Но Алеха его не слышал. И продолжал делать свое грязное дело. Остановился он лишь тогда, когда все было кончено…
– Так, значит, есть бабки? – застегивая штаны, осклабился он.
– Нет… – с ненавистью глядя на него, мотнул головой мужик.
– А говорил, что есть!
– Я… Я хотел тебя остановить…
– Врешь, падла! Есть у тебя бабки!..
Следующим после него был Зураб. Он трахал женщину, но ее муж молчал. Только скрипел зубами и давился соплями.
– Где бабки? – хватая его за грудки, заорал Алеха.
– Нет у меня денег! – сказал, как в лицо плюнул, мужик.
– Ну ладно!
Алеха нашел в доме утюг, нагрел его до самой высокой температуры. Сначала он погладил мужику брюки. Разумеется, не снимая их. Сумасшедшие вопли, гримасы боли… Но это лишь распалило Алеху. Он положил утюг жертве на живот…
Мужик не выдержал пытки. И показал, где у него находится тайник. Алеха обнаружил в нем двадцать пять тысяч рублей. Он забрал все. И без всякой расписки…
– Ты сам во всем виноват, придур, – осуждающе смотрел он на терпилу. – Сразу надо было отстегнуть… Слушай, а может, тебе нравится, когда твою жену на твоих глазах трахают? Может, мы еще зайдем?.. Короче, мужик, если хочешь жить, я тебе советую забыть о том, что здесь сегодня было. Стукнешь ментам, я пристрелю и тебя, и твою шлюху-жену, и всех твоих родственников!
Алеха был уверен, что угроза подействовала. К тому же он совершенно не боялся ментов. Хотя ментов, как и смерти, не боятся только сумасшедшие…
Он буйствовал до глубокой ночи. Врывался к жертвам домой, чинил расправу. В ход шли угрозы, утюги, паяльники. Всего он смог собрать около ста тысяч рублей. Но это был еще не предел. Днем он собирался обрушиться на барахолку, чтобы поиметь разом всех торгашей. Но перед этим ему предстояло провернуть еще одно очень важное дело.
К дому старшины Чуйко он подтянулся во всеоружии. У самого пистолет Стечкина за поясом. В двух машинах пацаны с автоматами.
Он дождался, когда мент выйдет из дома. Вышел из машины, перегородил ему путь.
– Здорово, Василь Михалыч! – бесцеремонно поприветствовал его Алеха.
Мент охренел от такой наглости. Даже дара речи лишился на какое-то время.
– На службу идем, да?.. А чего глаза красные? – в упор буравил его тяжелым взглядом Алеха. – Ночь не спал, да? Катьку свою ждал!
– Ты!!! – взревел разгневанный старшина. – Ты знаешь про Катерину?!!!
Он хотел схватить Алеху за грудки, но тот вовремя отошел назад. И нарочно отвел в сторону полу куртки, чтобы мент увидел шпалер. Из машины вышел Зураб. Он демонстративно держал в руке автомат. Мент сошел с лица. И весь гнев его улетучился. Может, он и не боялся братву. Но очень боялся за свою дочь. Он уже понял, в чьи руки она попала…
– Где Катерина? – сипло спросил он. – Что с ней?
– Жива твоя Катерина. И даже здорова… Прикинь, мент, она сначала травку шмалила, да. А потом ее на морфий потянуло. Шприц зарядила, да. Ширнуться хотела. Ты мне спасибо должен сказать, что я шприц у нее забрал…
– Ты что такое говоришь? – снова стал заводиться мент.
– А то, что твоя Катерина – наркоманка… Или может стать наркоманкой…
– Ты… Ты угрожаешь мне, щенок!
– За базаром следи, папаша! А то ведь без дочурки можешь остаться!
– Ты… Ты угрожаешь мне, старшине милиции?!
– Чхать я хотел на твою милицию! – презрительно скривился Алеха. – Ты думаешь, я тебя боюсь, да?.. Что ты мне можешь сделать, мент? Что?! Ну закроешь, ну и что? В пресс-хату запустишь? Страшно. Но не очень. Потому что я по-любому жив останусь. Выживу я, а потом на свободу выйду. И тогда трендец тебе, старшина! Я тебе лично кишки выпущу!
Еще не так давно Алеха и представить себе не мог, что сможет разговаривать с ментом в таком тоне. Зато сейчас грубил старшине, сыпал угрозами. А ведь он в самом деле запросто мог грохнуть этого мента, пустить в расход его семейку. И тот чувствовал, что угрозы его не пустые…
Пожилого старшину пугал убийственно жесткий тон молодого бандита. Он чувствовал себя беззащитным кроликом под ледяным взглядом наемного убийцы. И, разумеется, ненавидел в душе всех бандитов, которые обнаглели настолько, что ни в грош не ставили заслуженного советского милиционера… Но больше всего старшина Чуйко боялся за свою дочь Екатерину. Он явственно осознавал, что ей грозит смертельная опасность со стороны того отморозка, с которым он сейчас разговаривал. Алеха казался ему натуральным психом, и тем он был страшнее…
– Короче, старшина, расклад такой! – продолжал давить на него бандитский бригадир. – С дочкой твоей все на мази. Жива она и здорова. И на иглу ее сажать никто пока не собирается… Хочешь получить ее обратно, пожалуйста. Но с одним условием…
– Что тебе от меня нужно? – дрожащим голосом спросил мент.
– У тебя на киче закрыты мои пацаны. Гена Бобров и Женя Тарасов. Есть такие?
– Есть, – обреченно кивнул старшина.
– Что им шьют?
