– Как там, на киче, хреново было? – спросил он.
– Да не сахар, а что?
– Да это Кир вам такую житуху устроил. Если бы только это… Крюк может на конкретный срок загрузиться. Опять же, кто виноват?
– Кир, – уныло выдавил из себя Серый.
– А Крюк – твой лучший друг. Или врут?
– Это правда.
– И ты что, не хочешь с Киром за своего лучшего друга посчитаться? – Алеха не просто смотрел на него, он нанизал его на свой острый взгляд, как бабочку на иголку.
– Хочу, – принужденно кивнул Серый.
– Тогда в чем проблема?
Алеха протянул ему ствол и показал на Кира.
– Так и он – мой друг… – в панике пробормотал Серый.
– Так ты что, с ним заодно?
– Нет!
– Докажи это!
Серый робко взял ствол, медленно, дрожащей рукой навел его на Кира. Палец лег на спусковой крючок, дернулся на нем и застыл…
– Ну, я жду! – поторопил его Алеха.
– Я не могу! – всхлипнул Серый, свободной рукой смахивая пот со лба.
– Все-таки ты с ним заодно…
– Нет!
– Я тебе не верю! – как серпом по ушам рубанул Алеха.
Серый вздрогнул. И невольно нажал на спуск. Громыхнул выстрел. Пуля угодила Киру в живот. Но он был жив.
– Серый, ты что, хочешь, чтобы он умирал в муках? – наигранно удивился Алеха. – Добей предателя!
Но Серый не смог произвести контрольный выстрел. Ствол выпал из его руки… Впрочем, уже не важно было, кто добьет Кира. Главное, что первый выстрел принадлежит Серому. Теперь у него новая кличка. Каин.
Алеха заставил Серого поднять ствол, сам взял его в руки. И тоже выстрелил Киру в живот. Следующим стрелял Бобрик, за ним Тарас, и так по кругу… Теперь кровью были замазаны все пацаны в бригаде. Впрочем, они принадлежали Алехе с потрохами и без того. Показательный процесс над Киром и ритуальная расправа с ним были наглядным тому подтверждением…
3
Кир приказал долго жить. Серый низведен до уровня «шестерки». Остался только Крюк. И с ним нужно было что-то решать. На свободе Алехе он был не нужен. Но и за решеткой его нельзя было долго парить. А то ведь он мог сломаться, оговорить и себя, и всех, кто убивал Жучка…
Как и Алеха, Бобрик был кровно заинтересован в том, чтобы Крюк прекратил свой жизненный путь. Тарас был с ними в сговоре. И деваться ему было некуда. Да и не собирался он отлынивать. Потому как после Алехи и Бобрика он занимал в бригаде самое высокое положение. А на интригу он просто не был способен. Мозгов не хватало…
Прокурор официально предъявил Крюку обвинение. Опер Березин сообщил Алехе, что его переводят в Серпуховской следственный изолятор. Старшина Чуйко дал знать, когда и на какой машине его повезут в «Серпы». Алеха тщательно подготовился к этому моменту. Вместе с Бобриком и Тарасом они угнали сразу две машины – «ноль пятый» «жигуль» и «КамАЗ» с прицепом. Операция была спланирована по секундам.
Ровно в двенадцать ноль-ноль автозак-«блондинка» с одним-единственным арестантом на борту выехал с территории изолятора временного содержания и взял курс на Серпухов. За городом, на седьмом километре, началось сужение дороги – шли ремонтно-строительные работы. Мало того, на перекрестке на дорогу выехал «КамАЗ» с Тарасом за рулем. И остановился, преграждая путь ментовскому «воронку». Сдать назад машина не могла – мешала «пятерка». Если бы водитель автозака знал, кто в ней находится…
Как всегда, Алеха действовал решительно. И Бобрик не тормозил. Они вместе разом вышли из машины, с автоматами наперевес зашли с правого борта и разрядили в фургон по два рожка. По кабине они не стреляли, и место, где находился конвоир, тоже не трогали. Досталось только Крюку. Алеха не сомневался, что завалил его наглухо. И скаты они тоже прострелили. На всякий случай…
Менты охренели от такой наглости. Автоматные очереди привели их в ужас. И когда Алеха с Бобриком садились обратно в свою машину, они не посмели высунуть на улицу и носа.
Киллеров они могли видеть только в зеркало заднего вида. Но те были в масках, и опознать их менты не смогли бы. Алеха спокойно сел за руль, обогнал автозак. Одновременно с этим Тарас сдернул с места свой «КамАЗ», освобождая им дорогу. Как и ожидал Алеха, менты вели себя спокойно. Им явно не хотелось умирать в этот солнечный день…
«Пятерку» и «КамАЗ» загнали в лес, облили бензином и подожгли. Автоматы забрали с собой…
– Круто мы сработали, а! – ликовал Бобрик. – Как по нотам!
– Чикаго отдыхает, – усмехнулся Алеха.
– Вот-вот! Чикаго отдыхает! – с восторгом подхватил Тарас. – У нас круче, чем в Чикаго, а чо, не?!
– Никто не спорит… Я вот что думаю, пацаны. Мы втроем смогли такое дело провернуть. И Крюка завалили. И ментов реально причесали… Кто круче нас?
– Да никто!
– Я тоже так считаю. Потому и задумка у меня появилась. Что, если нам на дороги плотно сесть? Фуры будем с фартовым товаром перехватывать. Водил под раздачу, фуры в огонь, а товар барыгам… Это большие бабки, пацаны. Мы с вами озолотимся…
Бобрик и Тарас приняли идею на ура. Алеха был уверен, что и братва не будет против. Но сначала нужно было расхлебать кашу, которую он заварил…
О гибели Крюка он узнал от Захара. Тот как ошпаренный влетел в ресторан.
– Макс, Крюка убили! – с пеной у рта сообщил он.
– Как убили? – ошарашенно протянул Алеха. – Кто?
– Его по дороге в «Серпы» перехватили. Из автоматов постреляли…
– Кто?
– Да я откуда знаю?
Если бы Захар подозревал его в чем-то, он все равно не стал бы катить на него бочку. Он же знал, что произошло с Киром. А жить хотелось…
– А кто знает?
– Да надо бы через ментов пробить. Может, они кого-то подозревают… У тебя же связи в ментовке, может, пробьешь?..
– Это вариант, – с готовностью откликнулся Алеха.
– Хотя я и так знаю, кто это сделал, – озадачил его Захар.
– Кто?
– Может, жучковские?
– Может, они, а может, и не они… А ты думаешь, они могут? Их же совсем не осталось…
– А Огонь?..
– Да нет, он бы не смог.
– Ну, я же не говорю, что он один был… У Жучка в Москве кореша круто стоят. Они могли за него спросить. А Огонь мог бы исполнить… Надо было нам этого козла сразу гасить!
– Да не верится мне, что это Огонь. Кишка у него тонка. Хотя всякое может быть… Ладно, я с Березиным состыкуюсь, конкретно все пробью. Потом решать будем…
С ментами Алеха стыковаться не стал. Зачем их от дела отвлекать? Но сделал вид, будто разговор с ними был. В кабак он вернулся с озабоченным лицом. Подозвал к себе Захара.
