– Ищите что хотите, – тихо сказал Скворцов. – Только не шумите...
Искать долго не пришлось. Пистолет был спрятан хорошо, но в «стандартном» месте – в тайнике за ванной. Дима Якушев раскусил его на ноте «ре».
Пистолет «ТТ» изъяли в присутствии понятых, аккуратно сунули его в прозрачный полиэтиленовый пакет.
– Этого не может быть! – всплеснула руками Оксана.
Она была бледная, как сама смерть.
– Может, гражданка, как видите, может, – усмехнулся Смоляев.
И вместе с Кириллом поспешил в комнату, где находился Савва. От него сейчас можно было ожидать чего угодно.
– Плохо прячете оружие, гражданин Скворцов, – сказал Юра, демонстрируя найденный пистолет.
– Я не понял! Где вы взяли этот ствол? – всполошился Савва.
– У вас за ванной.
– Бред какой-то... Не было там ствола.
– Не было. Пока вы его туда не положили... Что-то мне подсказывает, что это именно тот ствол, который нам нужен...
– Слушай, мент! – вскипел Скворец. – Ты кого на понт берешь? Ты чо, думаешь, я не знаю ваши гнилые ментовские штучки?.. Да вы подбросили мне этот ствол!..
– Ага, ты эти сказки для сокамерников оставь, – хмыкнул Якушев.
Он внимательно наблюдал за Саввой, был в готовности пресечь попытку сопротивления.
– Какие сокамерники? Ты о чем, начальник?
– А может, это не твой ствол? – спросил Смоляев.
– Конечно, не мой!
– Значит, это жены твоей ствол.
– При чем здесь моя жена?
– Ты лучше спроси, кто такой Проклов. Или ты знаешь это и без меня?
– Какой Проклов? Чо ты меня каким-то Прокловым все лечишь?.. Не знаю я никакого Проклова...
В комнату тихо вошла Оксана, подошла к мужу, села на пол рядом с его креслом.
– Савва, ты все равно все узнаешь, – с упреком глядя на Кирилла, сказала она. – Проклов – это мой бывший начальник. Ты же знаешь, я работала... Савва, Проклов изнасиловал меня...
– Что?! – ошеломленно протянул он. – Он?! Тебя?!. Да я его, падлу!!!
– Браво! Браво! – зааплодировал Якушев. – Сцена удалась!..
– Короче, дело к ночи. Давайте собирайтесь, – велел Смоляев. – В управление поедем. Там будем разговаривать...
– Какое управление?! – недоуменно выставился на него Скворцов. – Я что, арестован?!
– Вы задержаны. Пока что только по факту незаконного хранения оружия. А там посмотрим, что экспертиза покажет...
А экспертиза показала, что это именно из этого пистолета был убит Проклов. Отпечатков пальцев Скворцова на нем не обнаружили. Но это не оправдание. Отпечатки стираются очень легко.
Пистолет обнаружили у него дома. Изъяли его в присутствии понятых. Протокол составлен, законность соблюдена – так что Скворцову теперь не отвертеться...
Разговаривал с ним следователь. Но Кирилл присутствовал на допросе. Хотел услышать признание из уст убийцы.
– Да не убивал я никакого Проклова, – сквозь зубы процедил Савва.
У него снова очень сильно болела голова. Но это вовсе не основание для того, чтобы изменить ему меру пресечения.
– Конечно, не убивал, – усмехнулся глазами Пал Иваныч.
Это был кряжистый мужик крестьянской закваски. Но его внешняя простота была обманчива. Хватка у него железная. И объегорить практически невозможно.
– Да говорю, не убивал я его.
– Вы хотите сказать, что гражданина Проклова застрелила ваша жена? Она убила его, принесла пистолет домой и спрятала его за ванной, так?
– Да жена моя здесь ни при чем! Не могла она убить...
– А вы могли... Скажу вам прямо: следствие располагает данными, что в свое время вы убивали людей за деньги...
– У вас есть доказательства? – насмешливо посмотрел на Иваныча Скворец.
– По вашему прошлому – нет. Но у следствия есть неопровержимые доказательства вашей вины в настоящем...
– Да я понимаю, паленый ствол – это железно... Только я не знаю, как он оказался за ванной... Только не говорите, что это сделала Оксана. Она здесь ни при чем...
– А вы знаете, что убийцу ждала машина, за рулем которой находилась женщина...
– О, е! Вы хотите сказать, что убийца – это я, а за рулем была Оксана?..
– Мы хотим, чтобы вы это подтвердили.
– Да не убивал я вашего Проклова! И Оксана здесь ни при чем... Е-мое, блин, попал... Подставили меня, понимаете, подставили!
– Кто?
– Да мало ли кто...
– Коля Когалымский, например?
– Да элементарно... Один раз он меня подставил. До нитки обчистил. И на инвалидность перевел... Не могу, бляха, башка раскалывается...
– А вы чистосердечно во всем признайтесь. Мы вам облегчим режим содержания. Переведем в изолятор номер один, устроим в тюремную больницу...
– Знаю я, чем на больничке лечат. «Антигриппин» из мела... Мне дорогие лекарства нужны.
– Да это понятно. Но, как говорится, увы, ничем помочь не можем...
– Да я и не прошу у вас помощи... Хотя... – Скворцов посмотрел на Кирилла: – Хоть ты поверь мне, начальник. Не убивал я никакого Проклова... Только, вижу, со всех сторон меня обложили. Я бы и сам разобрался, какая паскуда меня подставила. Да руки связаны... Слышь, начальник, будь человеком, докопайся до истины!..
– А чего копать? – усмехнулся Пал Иваныч. – В вашем случае истина вышла на поверхность. Пистолет, из которого застрелили Проклова, найден у вас дома, а значит...
– Э-эх, гражданин начальник, вам бы человека за решетку отправить. А виноват он или нет, вам фиолетово... – тяжко вздохнул Скворец. – Ладно, понял я, что не отвертеться мне... Ты мне скажи, начальник, что с Оксаной моей будет?
– Она проходит как соучастник преступления, – пояснил Иваныч.
– Понятно... И где она?
– Ждет перевода в следственный изолятор номер шесть... Ваша жена, между прочим, во всем созналась...
– Гонишь, начальник! – вспылил Савва. – Не могла она ни в чем сознаться...
– Не могла, но созналась... Созналась в том, что наняла киллера, который и убил Проклова...
– Ага, киллер завалил Проклова, а затем пришел к нам домой и спрятал ствол под ванну... Смешно...
– Вот именно. Поэтому мы вашей жене и не поверили... Она вас выгораживает, Скворцов. Выгораживает!..
– Да Оксана у меня золото! Я за нее любому глотку порву... Да, начальник, любому! Хоть сейчас... Я тебе положа руку на сердце скажу: если б я знал про этого гада Проклова, я бы его сам лично порешил... Можешь записать, что от своих слов я не отказываюсь... Короче, порожняки все это, – обреченно махнул рукой Савва. – Дело надо говорить. Бери ручку, начальник, пиши. Это я завалил Проклова. Подход, отход, все такое... Только это, Оксанку мою не тронь. Она ни в чем не виновата. Ни в чем, понял!..
