Но за ним следили из кухни. Он зашел в ванную, чтобы взломать тайник, и в затылок ткнулся ствол пистолета.
– Тихо, парень… – услышал он знакомый голос.
Это был майор Астафьев… Вот дьявол! Все-таки добрались менты до его хаты…
– Я… Я… Вы меня с кем-то перепутали… – первое, что пришло в голову, брякнул Ярослав.
– Нравишься ты мне, парень, – усмехнулся мент. – Хорошо, что словесный понос у тебя. Хорошо, что не натуральный…
– Я… Я ничего не знаю…
– Не понял, я тебя что, о чем-то спрашиваю?
– Ну… Ну, вы же хотите знать…
– Что я хочу знать?
– Ну, про Шурыгина, про Филимона…
– Зачем мне что-то про них знать? Шурыгина больше нет, Филимона тоже. Зачем они мне?.. И ты мне уже, считай, не нужен. Сейчас грохну тебя и обо всем забуду…
– Вы… Вы не имеете права, – заскулил Ярослав.
– Не понял, про какие такие права ты мне тут говоришь?
– Вы не имеете права убивать меня. Это не по закону!
– А по закону на живого человека охотиться?.. Не по закону. То-то же… Нет у вас, господа уроды, своего закона. А у меня есть. У меня свой ментовской закон. Шурыгин и Подколзин уже наказаны, Филимон со своими отморозками тоже наказан. Осталось только тебя, падаль, наказать, и все, дело сделано…
– Вы… Вы меня убьете?
– Ты в этом сомневаешься?
Голос Астафьева звенел от ненависти. Пистолет все больней упирался в затылок. Интуитивно Ярослав чувствовал, как его палец выжимает слабину на спусковом крючке.
– Нет, не сомневаюсь, – промямлил он.
– Ну, тогда закрывай глаза. Будет немного больно…
Ярослав в самом деле не сомневался, что мент выстрелит.
– Не надо… Я все скажу!
– Не о чем мне с тобой разговаривать!
– Есть… Есть о чем!.. Ваш друг в тюрьме! А я знаю, как он туда попал…
– Как?
– Это все Жека. Жека!!!..
Ярослав очень хотел жить. И под дулом пистолета тюрьма казалась ему раем…
* * *
Из Ярослава текло в три ручья. В два ручья – правда, и в один – жидкость, похожая на мочу.
Ничего нового он не сказал. Шурыгин со своей камарильей, Филимон со своими отморозками, дикая охота – обо всем этом Кирилл знал и без него. И про Жеку он знал. Только не знал, где найти этого паразита.
А вот Ярослав это знал. И назвал место за городом, где скоро он должен был встретиться с Жекой.
– Ты сейчас один? – спросил Кирилл.
– Нет. В машине Матвей и Олег…
– Тебя ждут?
– Меня…
– Боюсь, что не дождутся… Трудный день у тебя сегодня был, парень. Надо бы отдохнуть…
Кирилл ударил Ярослава пистолетной рукоятью по шее. Тот вырубился и упал ему на руки. Кирилл уложил его на пол, полотенцами связал по рукам и ногам. Затем взялся за телефон.
Ярослав у него в руках. Душонка у него трусливая, язык без костей. Он расколется при первом же допросе и повторит все, что рассказывал Кириллу. Так что можно звонить Толстопяту.
– Кирилл, мать твою! – взорвался Иван Данилович. – Ах ты, паразит! Куда ты делся?
– Как куда? Я же в федеральном розыске…
– Да ерунда это все! Связался бы со мной, мы бы обязательно что-нибудь придумали.
– Ну вот, связался же…
– А сколько времени прошло?
– Сколько времени? А ровно столько, сколько было нужно, чтобы взять шурыгинскую кодлу с поличным…
– Ты что, это сделал?
– Нет, они сами себя сделали. Я лишь слегка подкорректировал ситуацию… В общем, долго рассказывать, Иван Данилович. Мне помощь нужна…
– Что конкретно?
– Живчика я нашел, который Диму Якушева подставил. Вышел я на него. Завтра… Вернее, уже сегодня он будет в одном месте. С ним человек шесть-семь вооруженных бойцов…
Как и ожидалось, Толстопят немедленно взялся за гуж. Поднял на ноги весь свой отдел, подключил спецназ.
И за Кириллом выслали машину с людьми. Для начала нужно было нейтрализовать людей Ярослава. Но они еще до приезда оперативников сами наведались к Кириллу. Ему было до жути хреново. Но встречу ночным гостям он организовал достойную. Оба попробовали на вкус и запах пол под ногами.
Задержанных отвезли в отдел. А Кирилл, несмотря ни на что, вместе со своими коллегами отправился на очередное задержание.
Это был небольшой дачный поселок в нескольких километрах от Троицка. Жека со своими головорезами ждал Ярослава в недостроенном доме. Ждал одних, а дождался других.
При задержании преступники оказали сопротивление. Лично Жека ранил одного собровца. Разумеется, на исповеди перед спецназовскими ботинками он глубоко раскаялся. И вместе с покаянными речами полковник Толстопят узнал всю правду о делах шурыгинской кодлы.
Жека рассказал про то, как с подачи Никиты Зверьева и его подруги Виолетты Ландышевой убил Друнова, затем Толика Полотнова и его дружка Дольцева, как устроил травлю на Кирилла Астафьева и Дмитрия Якушева. Допрос проводил следователь. Он тщательно запротоколировал показания.
* * *
Никита был в панике. Зато Виолетта была само спокойствие. И еще его успокаивала.
– Да не волнуйся ты, все будет в порядке…
Она подала ему стакан волы. Никита залпом осушил его. Но истерика не прекращалась.
– Да как тут не волноваться? Какой может быть порядок? Астафьев на свободе…
– Ну и что? Думаешь, он сунется к своим?
– Запросто!.. Виолетта, понимаешь, это крах! Там в лесу столько трупов, столько причастных к делу людей…
– Никита, давай без истерик! Вы сами заварили эту кашу…
– Мы заварили. Я, Рома и Феликс… А расхлебывать мне, да?
– Никита, ты забываешь, что я всегда с тобой… И хотя ты до сих пор так и не сделал мне предложения…
– Виолетта! Ты должна что-нибудь придумать!
Никита хватался за нее как за соломинку. И не знал, что сейчас она для него больше гиря на шее, чем спасательный круг.
Устала Виолетта от этих маразматических игр. Да, она сама придумывала их, сама устраивала, организовывала. Но ведь она была не в восторге от этого сумасшествия. И ей вовсе не хотелось загонять Астафьева и Якушева в капкан. Просто так было нужно… Но с нее хватит. Она умывает руки.
– Я уже придумала… Между прочим, я знала, чем закончится ваша охота…
– Как ты это могла знать?
– Ты велел взбеленить под Феликсом коня?
– Я.
