На следующий день его вызвали на допрос. Но перед этим была встреча с адвокатом.
Григорий Андреевич Воронков был признанным специалистом по уголовным делам. Феликс воспрял духом.
– Феликс Максимович, зачем вы признались оперативникам из ГУБОПа в том, что убили гражданина Норильцева? – с легким упреком спросил Воронков.
– Я… Ну, я боялся, что они вывезут меня в лес, будут пытать…
– Отлично, – улыбнулся адвокат. – Так и скажете следователю, что дали показания под угрозой расправы. На самом же деле никакого Норильцева вы не знаете…
– А я в самом деле ничего не знаю.
– Я в этом не сомневаюсь.
– Когда меня выпустят?
– Точно сказать не могу… Видите ли, вы дали признательные показания. Да, они не могут служить доказательствами вашей вины. Но это на суде. А вот прокурора они убедили. Есть постановление на ваш арест, обвинительное постановление. Все достаточно серьезно. И к тому же оперативники настроены очень решительно. Сразу в следственный изолятор обычно не отправляют. А вам выпала честь… Ничего, вы, главное, не волнуйтесь. Все будет нормально. Я вас отсюда вытащу…
– Как скоро?
– Я же говорю, не знаю. Возможно, скоро… Главное, вы не должны признаваться в убийстве Норильцева. И про ваши игры не распространяйтесь… Да, эти игры вас очень подвели. Из-за них вы попали в категорию «особый случай». Как бы пресса против вас не ополчилась. Тогда ваше дело могут взять на особый контроль. Но ничего, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы вытащить вас отсюда как можно скорей… Сейчас нам нужно выработать с вами линию поведения на допросе…
Разговор с адвокатом занял довольно много времени. Но Феликсу некуда было спешить.
Следователь был само воплощение сухого канцелярского официоза. Он говорил вежливо, каверзных вопросов не задавал. Спрашивал только по существу и все ответы тщательно заносил в протокол. А ответы были простые – «нет», «не знаю», «такого не могло быть». Все в соответствии с тщательно разработанной тактикой защиты. Воронков был доволен.
После допроса Феликса повели в камеру. Туда он шел с большим пакетом, который передал ему адвокат. Спортивный костюм, туалетные принадлежности, всякая вкусная всячина.
Феликс зашел в камеру, и снова никто не обратил на него внимания. Он направился к своей койке, вытащил из пакета костюм.
Он разделся до трусов, когда к нему подошли блатные арестанты из свиты «смотрящего». Феликс уже достаточно ориентировался, кто есть кто в камере. Да и без того было ясно, что этот визит ничем хорошим не закончится.
– Слушай, мужик, а ты кто вообще такой? – хищно сощурившись, спросил один.
– Непонятный ты какой-то. Заходишь без спросу, шконарь седлаешь без спросу… – осуждающе покачал головой второй.
Феликс стоял перед ними в одних трусах и майке. Тело сотрясала крупная дрожь. Это животный страх наполнял его холодом изнутри.
– Ты че, крутой, в натуре, а? Ты кто такой, а?
– Я… Феликс меня зовут… Я… Я сделал что-то не так?
– Не, он еще спрашивает… Чморной ты какой-то мужик, – презрительно усмехнулся блатарь. – Ты из какого лесу взялся?
– А лес… Да, я лесом торгую… У меня много леса… На миллионы долларов…
– Чего?.. Так ты че, барыга, да? Башлей, говоришь, у тебя много?..
– Да… Если я что-то не так сделал, я заплачу… – О! А ты не дурак! Ловишь фишку… Это, костюмчик у тебя нехилый. Дай поносить!
Блатарь смахнул с койки костюм, не дожидаясь разрешения.
– В хабаре что? – показывая на пакет с продуктами, хмуро спросил его дружок.
– Я не знаю, что именно. Но должно быть вкусно…
– Да? А тебя в школе делиться учили?
– Да, конечно! – вскинулся Феликс.
Он взял пакет, протянул его блатному. Но тот покачал головой:
– Надень клифт и шагай к «смотрящему». Сам грев ему передашь…
«Смотрящий» даже не взглянул на протянутый ему пакет. Зато на Феликса посмотрел тяжелым испепеляющим взглядом.
– Ты вообще по жизни кто?
Он спросил тихо. Но Феликсу показалось, что от грохота заложило уши.
– Я… Я бизнесмен, бизнесом занимаюсь, – пролепетал Феликс.
Он хорошо помнил, чем закончился вчерашний разговор с насильником. Неужели и его сейчас парафинить будут?.. Жить не хотелось, настолько было страшно.
– Ну и че дальше? – скривился авторитет.
Его маленькие глазки-буравчики вытягивали из Феликса душу.
– У меня… У меня деньги есть. Много денег…
– Деньги – это хорошо. Плохо, что они у тебя… Ты мне что, башли предлагаешь?
– Ну… Ну, мне не жалко… Хотите… Хотите десять тысяч долларов?
– Десять штук гринов?! А ты, мужик, рубишь фишку, – сразу подобрел «смотрящий».
Феликс облегченно вздохнул. Деньги, они и в Африке деньги, и в тюремной камере. Они решают все. С их помощью можно откупиться и избежать позорной участи… Сейчас он договорится со «смотрящим», и тот возьмет его под свою опеку. Тогда его точно никто не тронет…
– А вот если бы у тебя не было бабок? – спросил авторитет.
Взгляд его стал злым. Душа Феликса снова ушла в пятки.
– Вот не было бы у тебя лавья, что тогда?.. Давай представим, что нет у тебя бабок. Кто ты тогда такой, а?
– Не знаю, – промямлил Феликс.
– Не знаешь… А я знаю. Фуфло ты. Фуфло голимое… Есть у тебя бабки, нет у тебя бабок, все равно ты фуфло. И место твое на параше…
«Смотрящий» сделал знак, и тут же постель Феликса оказалась на полу. Ему показали на койку, под которой прямо на полу спал опущенный вчера парень. Пришлось брать матрас, белье и тащить все на новое место. Камера веселилась. Каких только обидных слов не выслушал Феликс в свой адрес! Но этим все и ограничилось. Феликса не избивали и трусы с него не стягивали. А насмешки… Так это все временно. Скоро он выйдет на свободу, и все забудется…
Он понимал, что «смотрящий» только для вида не проявил особого интереса к его деньгам. На самом же деле он взял Феликса на заметку. Он рассчитывает на его деньги, поэтому до рукоприкладства дело не дойдет…
Уже после ужина от толпы блатных отделился дюжий детина. Он подошел к Феликсу, небрежно ударил ногой по койке. Пришлось подниматься, вытягиваться перед ним солдатиком.
– Слышь, чертила, фигура у тебя какая-то не такая, – зловеще улыбнулся детина. – Плечи маленькие, а жопа большая. Как у бабы… Слышь, а за бабу побыть не хочешь?
– Нет… – через силу выдавил из себя Феликс.
– Да? А я думал, хочешь… Лично я хочу… А ну-ка!
В руках у детины был какой-то журнал. А внутри фото обнаженной модели на весь разворот. И он приложил этот плакат к Феликсу снимком к себе.
