Трусики появляются в тот момент, когда Марина расстается с лифчиком. Все с точностью до наоборот... Роберт в шоке. Можно биться об заклад, что это стриптиз-шоу лучшее в его жизни.
Он не святоша. И пользовался проститутками – не зря же он нашел ее не где-нибудь, а в борделе. Наверняка он посещал стриптиз-бары. Но там танцевали обычные женщины. Красивые, стройные, пластичные и очень сексуальные – но самые обыкновенные. Другое дело Марина. Она – мечта его жизни. Она – его богиня. И эта мечта танцует перед ним. Она оголяется, становится все ближе и доступней... Казалось, Роберта сейчас хватит удар от возбуждения...
А Марина продолжала танцевать – выгибаться, выписывать па, крутить «восьмерки». И доводить его до высшей точки кипения...
Может, все-таки хватит издеваться над калекой?.. Марина стянула с себя трусики и подалась вперед. Села рядом с Робертом, завалила его на себя...
– Бери меня, я вся твоя... – прошептала она.
Фраза избитая и заезженная. Но Марина сама заезженная и вдоль и поперек. Не одну сотню клиентов через себя пропустила. Роберт тоже клиент. И с ним она всего лишь отрабатывает свой номер. От нее не убудет...
Она нарочно толкнула ногой стол. Для эффекта. Послышался звон битой посуды. Роберт не обратил на это никакого внимания. Еще бы, сейчас его интересует только Марина. Обнаженная и сама срывающая с него одежду. Он всю жизнь мечтал об этом моменте. Чудо свершилось!
Где-то Марина слышала, что у горбунов и у карликов это дело слишком большое и толстое. Как будто этим природа компенсировала их внешнее уродство. Только кому нужна такая компенсация? За всю свою жизнь Марина встречала только одну дуру, которая обожала чудовищные размеры. Сама же она предпочитала, чтобы все было в пределах нормы. Поэтому ей было страшновато...
Но нет, у Роберта с этим самое то. Не то чтобы уж очень большое, но и не маленькое. Тютелька в тютельку. Только почему прибор показывает меньшее напряжение и сам уменьшается в размерах?..
– Роба, ты не прав! – развязно хихикнула Марина.
– Это ты не права, – досадливо поморщился он.
И отодвинулся от нее. Сел на край дивана, спиной к ней.
– Роба, – обеспокоенно спросила она, – что-то не так?
– Не так... – тяжко вздохнул он и вжал голову в свой горб.
– А что не так? Я же старалась...
– Но я не хочу, чтобы ты старалась. Я хочу, чтобы было все естественно...
– Естественно – это как в старину. Он на ней, она под ним, оба в ночных рубашках, под одеялом и при потушенных свечах...
– Пусть будет так, я не против...
– Роба! Ау!
– Не надо со мной так...
– Как?
– Ты ведешь себя так, как будто ты проститутка, а я твой клиент... А ты не проститутка, а я не клиент...
– Я и не думала себя так вести.
– Ты можешь обмануть меня, но себя-то ты не обманешь... Я знаю, что я тебе противен...
– Роба, не городи чушь!
– А ты не обманывай себя... Помнишь, ты рассказывала, что душой ты не принадлежала своим клиентам. Ты говорила, что за тебя работала проститутка Эсмеральда...
– Говорила...
– Я знаю про звонаря из Нотр-Дама. Такой же несчастный горбун, как и я... Горбун Квазимодо любил цыганку Эсмеральду. И готов был продать за нее душу дьяволу... Я не Квазимодо. Я Роберт. И Эсмеральда мне не нужна... Мне нужна Марина. Мне нужна ты... Я не хочу, чтобы со мной в постели лежала Эсмеральда. Я хочу быть с Мариной.
– Роба, не дури. Иди ко мне. Я буду твоей Мариной...
– Нет, ты будешь со мной Эсмеральдой...
– Роба... Роба, а ты бы мог за меня душу дьяволу продать?
– Ты так просто об этом спрашиваешь. А все очень серьезно...
Роберт поднялся со своего места. Медленно прошелся по комнате. Сел в кресло.
– Я хотел тебе сказать... Я хотел тебе сказать, что тебе вовсе не обязательно благодарить меня... Живи в этом доме одна. Живи как хочешь... Но я бы очень хотел, чтобы ты приняла два моих условия...
Все так было хорошо. И вот на тебе, сразу два условия. А какая женщина любит, когда ее ставят перед выбором. Или даже набрасывают хомут на шею...
– Ты не бойся, тебе необязательно соблюдать эти условия. Но все же мне бы очень хотелось, чтобы ты их приняла...
– Ну, конечно, Роберт, я их приму...
Может, условия и необязательные. Но ведь можно сказать, что и Марине совсем необязательно жить в этом роскошном доме и щеголять в шикарной шубе.
– Первое, я хотел бы, чтобы ты считала меня своим мужчиной...
– Ты хочешь, чтобы мы жили в гражданском браке?
– Нет, это для тебя слишком... Я буду жить у себя. Иногда буду просто приезжать к тебе. Просто чтобы посидеть с тобой, пообщаться. Поверь мне, я очень нуждаюсь в общении с тобой. А во-вторых... Во-вторых, я очень не хочу, чтобы ты занималась проституцией. Я не хочу, чтобы у тебя были другие мужчины... Я понимаю, тебе нужны деньги. Ты их будешь иметь. Двадцать тысяч долларов в месяц тебе хватит?
– Сколько?!
– Двадцать... Пока что я не могу дать тебе больше.
– А больше и не нужно, дорогой...
Роберт покупает ее. Ну и пусть. За такую жизнь она готова хоть каждый день... нет, два-три раза... или лучше раз в неделю ложиться с ним в постель. Кстати, начинать можно прямо сейчас.
Марина снова взяла его за плечи, подтянулась к нему на руках, грудью прильнула к его горбу. Ощущение не из приятных. Но и не так уж это страшно....
Она ощутила, как напряглось, затвердело тело горбуна. Казалось, он сейчас развернется к ней, набросится на нее, подомнет под себя. Но Роберт рывком соскочил со своего места. И замер. Как будто хотел развернуться к ней лицом, но передумал.
– Марина, ты так ничего и не поняла, – расстроенно пробормотал он и вышел из комнаты.
Марина не стала его догонять... Во-первых, она голая. А во-вторых, ей не так уж и хочется останавливать его.
Минуты через три со двора послышался шум двигателя и едва различимый шорох отодвигающихся ворот.
Роберт уезжал от нее на своем «Москвиче». Ну и правильно, нечего этой машине портить чудесный вид ЕЕ двора...
Марина ни о чем не жалела. Ведь она ни в чем перед Робертом не виновата. Он сам не захотел спать с ней. Сам убежал... А может, он просто импотент?..
2
Марина возвращалась из салона красоты. Подкорректировала наращенные ногти, подправила прическу, навела макияж. Красивая и свежая как огурчик. И настроение под потолок...
Жизнь хороша. И жить хорошо. Особенно когда на смену занудной зиме приходит теплая весна. Унылые серые тона уступают место ярким радужным краскам. Кровь бурлит, как сок в стволах проснувшихся берез. На душе праздник, веселая музыка. И так хочется любви...
