– Какая Ольга? Она же Ира...
– Ира – это для вас. А для нас Ольга. Лейтенант милиции Ольга Куликова... Я так понял, что насчет цены вы с ней договорились?
– А-а...
– Вот вам и а-а... Ваш разговор записан на пленку. Так что у вас, гражданка Семенихина, есть все шансы загреметь под статью за сводничество... Ну, что вы молчите? Вспоминайте про адвокатов... А вдруг они вас вытащат?
– Я... Я требую адвоката...
– Будет вам адвокат. Но сначала проедем с нами. Оформим задержание, организуем камеру в изоляторе временного содержания. А потом в Бутырку. Будете стриптиз в общей камере танцевать...
– Я... я... У вас ничего нет...
– У нас все есть! Так что как минимум годик в Бутырке вам обеспечен...
– М-может, обойдемся без этого?.. М-может, договоримся...
– Можно и договориться. Но только от вас требуется кристальная честность. Правильные и неправильные ответы будут фиксироваться, а потом учитываться, когда мы будем решать, задерживать вас или нет...
– Я... Я вас слушаю.
– Нас интересует Марина Зуева...
– Марина?.. Какая Марина?.. А-а, Зуева!.. Да, да, знаю про нее... Она что-то натворила?
– А как вы сами думаете?
– Да ничего я не думаю. Марина у меня давно не работает. Но мы с ней иногда встречаемся. Знаете ли, мы расстались с ней друзьями...
– Знаете ли, не знаем... В общем, нас интересует любая информация о ней. Постарайтесь вспомнить и рассказать нам все, что вы знаете о ней и чего не знаете... Нас интересует абсолютно все.
И в первую очередь этих ментов интересует компрометирующая информация о Марине-Эсмеральде. А еще бы им хотелось знать о том, как пакостила ей Жанна...
Но Жанна никогда не пакостила Марине. Если, конечно, не считать того, что выкупила ее у пройдохи Олега за три тысячи долларов. Но ведь Марине это пошло только во благо.
Да, Марина два года отпахала проституткой. Потом самым загадочным образом всего лишилась. Зато сейчас у нее все замечательно. Роскошный дом, новенький «мессер», все атрибуты шикарной жизни... Хотя нет, не так уж у нее все хорошо, если ею интересуются менты.
Но менты заинтересовались и Жанной. Так что придется рассказать им про Марину все, что она знает. Ничего не утаивать...
Да утаивать особо и нечего. Марина никогда ничего не делала того, за что ее можно запрячь под статью Уголовного кодекса...
* * *
Адрес квартиры, где когда-то проживала Марина, установлен. Лишь бы только ниточка на этом не оборвалась.
Хозяин квартиры был дома. Прежде чем впустить к себе незваных гостей, он какое-то время изучал их удостоверения.
– На подделку проверял, – пояснил он.
Мужик средних лет, в очках, с козлиной бородкой. Совковые штаны-треники с пузырями на коленках, замызганная толстовка. Запах перегара дополнил бы картину. Но спиртным от мужика не разило. Пахло чем-то другим.
– Вы в этом разбираетесь? – заинтересованно спросил Дима.
– Да так, на уровне интуиции, – пожал плечами мужчина. – Дело в том, что я художник...
Теперь Кирилл понял, чем от него пахло. Красками и свежим деревом.
В комнате, на мольберте, стояла начатая картина. Законченные – висели на стенах, стопками лежали на шкафу, на тумбочке, просто на полу.
– Извините, у меня здесь творческий беспорядок... Я позавчера только приехал. Еще по местам все не расставил...
– Далеко ездили?
– Я сам из Ставрополя. У матери гостил.
– И долго?
– Да я здесь, считай, почти и не жил. Как квартиру купил, только вот позавчера заехал...
– Значит, нам повезло, Алексей Никифорович...
– Вы знаете, как меня зовут?
– А вы думаете, что мы пришли просто так?.. Нас интересует ваша квартира.
– Извините, я вас не совсем понял, – забеспокоился художник.
– Дело в том, что квартиру вы купили не совсем на законных основаниях...
– Ерунда какая-то! Все было законно!
– С вашей стороны – да. Поэтому к вам никаких претензий. И поверьте, законность сделки оспаривать никто не будет. Это я вам обещаю...
– Что... Что конкретно вас интересует?
– Кто продавал вам квартиру? Нас интересует личность продавца...
– У меня хорошая память. Его зовут... Его зовут... Иванов Сергей... Сергей Андреевич... Только...
– Что только?
– Ничего... – замялся мужчина.
– Алексей Никифорович, вы сказали «а», скажите, пожалуйста, «б». Мы ищем преступников, которые занимаются незаконным приобретением квартир. Мы их обязательно найдем. У нас достаточно эпизодов, по которым можно работать. Но если именно вы поможете нам, то обещаю вам, что квартира останется за вами. Никто вас выселять отсюда не станет... В противном случае...
– Хорошо, – кивнул художник. – Я согласен... Только смогу ли я помочь вам?..
– А вы постарайтесь... Итак, вы хотели нам что-то сказать? – напомнил Кирилл.
– Мне показалось, что паспорт был фальшивым. Вернее, он был настоящим. Только вот фотография не совсем аккуратно вклеена. Знаете ли, у меня глаз алмаз...
– Почему же вы тогда пошли у преступников на поводу? Наверное, понравилась цена на квартиру?
– Бес попутал...
– Что ж, тогда вам самое время сходить в церковь, покаяться. Но сначала перед нами исповедуйтесь... Вы знаете, кому принадлежала эта квартира?
– Да, конечно. Зуева... Зуева Марина... Кажется, Васильевна...
– Вы ее видели? – Нет. Но этот Иванов предъявил генеральную доверенность, подписанную ею и заверенную нотариусом...
– Замечательно... Вы бы могли опознать гражданина Иванова?
– Опознать?! Да я вам его нарисую. Его лицо у меня до сих пор перед глазами стоит... Возле него все время какой-то тип вертелся. Знаете, мне уже тогда показалось, что это личность криминальная. Теперь я знаю это точно...
– Его тоже можете изобразить?
– Если вы подождете. Дело в том, что я смутно его помню. Но если приглядеться...
Алексей Никифорович закрыл глаза, с головой ушел в себя. В глубину памяти нырнул. Хотелось бы, чтобы обратно он вынырнул с нужным портретом...
Художник не подвел. С портретом Иванова он справился очень быстро. Зато долго возился с образом его спутника. Но в конце концов родил.
– Точно, он это... Он, он... – любуясь своей работой, заверил он. – Можете не сомневаться...
С графического портрета на Кирилла смотрело лицо, которое показалось ему знакомым. Где-то он его видел. Где-то видел... Епрст! Да это же один из трех братков, от которых он недавно защищал Марину. Мало того, это был тот самый тип, который ушел от драки, а затем гавкал на Кирилла, как та подзаборная шавка...
