– Да я-то не хуже, – разозлилась Эльза.
Дала знать о себе старая обида. Когда-то она сама собиралась отдаться этому гаду Плотвицу, но он ее паскудно прокатил. А потом и Катрин ей пинка под зад дала. А эта сучка Алика, кто она такая? Дерьмо. А гляди ты, и с Плотвицем трахается, и карьеру делает. Слава, роскошная квартира, крутая машина. И все это ей... А Эльза чем хуже?
– Ты хочешь, чтобы я с Плотвицем переспала? – спросила она.
В принципе она бы не отказалась. Неплохо было бы занять место этой удачливой сучки. Чтобы и квартира, и машина, и сцена...
– Ты хоть думай, что говоришь, дура! – угрожающе зыркнул взглядом Женя. – Мозгами шевели, да...
– А чего ты хочешь?
– Это не я хочу. Это ты хочешь. Все ради тебя, дура. Катрин не знает, что у ее муженька трах с этой певуньей. А Плотвиц это скрывает. Но мы-то можем помочь ей узнать правду. Как ты думаешь, этот козел хочет, чтобы жена узнала про свои рога?
– Я думаю, нет.
– То-то. Мы отдадим ему эту пленочку. Не за бесплатно, конечно...
– Шантаж?
– Что за чушь ты несешь? Какой шантаж? Это чисто взаимовыгодная сделка. Мы ему отдаем пленочку, а он делает тебя звездой. За свои бабки, само собой. И ему хорошо, и ты – звезда...
– Женя! Ты – гений! – обрадовалась Эльза.
Сейчас ее не интересовала этическая сторона дела. Плевать, плохо поступает Женя или нет. Главное, что он старается для нее. А этот подлый Плотвиц старался против нее. Почему она должна жалеть этого скота?..
– А как... Как ты узнал, что Лев изменяет жене? – спросила она. – Ты что, следил за ним?
Жене явно не понравился этот вопрос. На какое-то мгновение его лицо скривила злая мина. Но он быстро сменил гнев на милость. Даже улыбнулся ей.
– Конечно, следил. Но только ради тебя. И, как видишь, выловил рыбку. Так что будет уха. Из петуха... Не робей, все будет хоккей. Только тут одна проблемка...
Женя очень внимательно посмотрел на нее.
– Все-таки пол-«лимона» на кону. Ты представь, какие это бабки...
– Не представляю, – честно сказала Эльза.
– Вот видишь. И эти бабки для тебя... А просто так только кошки рожают...
Эльза поняла, к чему он клонит.
– Я отработаю, – пообещала она.
– Как?
– Не знаю...
Ее пальчики коснулись его груди и, нежно касаясь кожи, поползли вниз. Женя отрицательно мотнул головой и перехватил руку.
– Это само собой, – жестко сказал он. – От этого ты никуда не денешься. Мне нужны реальные дивиденды.
– Я поняла, – наконец-то догадалась она. – Я стану звездой, я буду зарабатывать приличные деньги. И они – твои!
Но не все, а только часть. К тому времени, когда она станет получать реальные гонорары, Женю, возможно, убьют. Тогда она полностью свободна.
– Не пойдет, – резко отсек Женя. – Ты отработаешь их по-другому. Ты будешь работать на меня.
– Работать на тебя?! Но я даже не знаю, чем ты занимаешься...
– А тебе это и не надо знать. Будешь знать только то, что тебя касается...
Он смотрел на нее холодным, немигающим взглядом. Такое ощущение, будто в душу ворвался северный ветер. Тело бросило в дрожь.
Женя – бандит. Он – преступник. И он собирается втянуть и ее в свои преступные замыслы. Какой ужас! Но ведь на кону такой проект! Она хочет стать звездой. И она ею станет!
– Не бойся, – усмехнулся он. – Напрягать я тебя особо не буду. Так, пустяковые поручения. Но чтобы никаких осечек. Я могу быть очень жестоким...
Трудно было в это не поверить.
3
Глеб выписался из больницы. Состояние здоровья удовлетворительное. Нужно санаторное лечение. Врачи рекомендовали Крым. Но он выбрал санаторий «Сосновый бор» на окраине Равенска. Конечно, лечебная база там не ахти какая, зато там есть очень хороший врач. Зовут его Валерий Анатольевич, фамилия Кормильцев. Метод лечения – футболотерапия. Процедурный кабинет – футбольное поле.
Только почему-то врачи не очень были рады такому доктору. Но все же скрепя сердце согласились. Правда, прописали ему щадящий режим тренировок. И категорически запретили бить по мячу головой. На этих условиях Валерий Анатольевич взял его на поруки. И первым делом дал понять, что играть за команду он будет только во втором круге чемпионата. Впрочем, иного решения Глеб от него и не ждал.
Щадящий режим он похерил с первого дня. Загрузил себя под завязку, как угорелый мотал круги по кромке футбольного поля, до одури лупил по воротам. Единственно, что не забивал мячи головой.
Распорядок дня чисто курортный. Утром зарядка, после завтрака процедуры, затем экскурсия по футбольному полю – аж до самого вечера. После ужина – танцы на спине перед телевизором. И бабы. Но только во сне...
Он, конечно, был не прочь гульнуть, оторваться. Но сейчас не то время. Скоро заканчивается первый круг, наступает время дозаявок. Он должен набрать форму, он должен подтвердить свое звание высококлассного игрока. Иначе президент клуба просто спихнет его в другую команду, может быть, даже в первую лигу. Сначала в аренду сдаст, а затем продаст со всеми потрохами. Футбол – это очень серьезно. Здесь есть взаимные симпатии, дружба, но прежде всего – точный холодный расчет, как в тактике игры, так и в финансах. Бесполезного игрока в команде держать никто не будет.
Лето, жара, сумасшедшие нагрузки. Но Глеб выстоял этот день или, вернее, выбегал. Все тренерские и собственные установки выполнены. Можно отдыхать.
Сейчас бы добраться до душа, смыть с себя пот и усталость, вытянуться во весь рост на кровати. Через часик можно будет включить телевизор. Или... Нет, лучше без всяких «или». Женщины потом.
Но оказалось, что женщины – сейчас. В номере его ждала Сонька. База охраняется, посторонних сюда не пускают. А она как-то пробирается. Хорошо, что не очень-то часто ей это удается.
Нельзя сказать, что Глеб расстроился. Все-таки она женщина и притом довольно симпатичная. А это уже хоть какой-то положительный эмоциональный заряд. Но лучше бы она здесь не появлялась.
– Пришла? – с сомнением глядя на нее, спросил он.
– Угу, – кивнула она.
– Не надоело ходить? – Глеб обессиленно опустился на кровать.
– Нет. А я тебе надоела? – В ее голосе звучала обида.
– Да нет, – пожал он плечами.
– А мне кажется, надоела. Глеб, я понимаю, что я не ко двору. Но мне нравится с тобой...
Она смотрела на него глазами преданной собаки. Но ведь ему не нужна преданная собака. Ему нужна женщина, к которой бы лежала душа. А Сонька, увы, не та женщина. Об этом он ей не говорил. Но она не дура – сама все понимает. Однако понимает плохо. Все еще на что-то надеется.
